Феечка с сердцем дракона

Дашкевич Софья

— По мне кто-то ползает! — надрывался героический скакун, забыв про свою медаль. — Это кожееды! Тами, спаси меня! Станцуй, убей их!

Я понятия не имела, кто такие кожееды, но если уж Понсевальд великолепный их испугался, то наверняка это жуткие твари!

— Понс, успокойся. Здесь нет жуков! — взывала к любимцу королева Тамиэль. — Может, это травинка…

— На спине?! А-а-а! Я не готов умирать молодым, я должен воспитать жеребят!..

— Держите его! — суетились фейгвардейцы. — Взять под уздцы! Отвести в стойла!

Ага,

взять под уздцы! Понс расправил крылья, поднялся над землей и начал выделывать такие кульбиты, что никто не рискнул не то что руку к нему потянуть, но даже подойти. Пегас вертелся в воздухе, бешено размахивая крыльями и брыкаясь здоровенными копытами. А я еще переживала, что хаос случится из-за меня! После такой выходки мне сложновато будет чем-то удивить кронфею Аэду! Нет, сама она в сад не вышла, но я готова была побиться об заклад: ее величество наверняка наблюдала за этим цирком летающих коней из своих покоев. Не глухая же она, в конце концов!

— Понс! — строго крикнула Тамиэль. — Прекрати сейчас же! Ты нас позоришь!

— Опустись, а то разжалую! — поддержал супругу король Лейгард. — Нет на тебе никого!..

Однако кое-кто на пегасе все же был. Когда Понс совершил очередной кувырок, что-то маленькое шлепнулось в траву, испустив сноп искр.

— Это не кожеед… — растерянно протянула королева.

Само собой. Это была Шасть собственной персоной. Мы с Фабианом переглянулись, я метнулась к саламандре прежде, чем она успела снова сбежать, и крепко-накрепко сжала мелкое чудовище в кулаке.

Ничего же страшного не произошло, правда? Просто небольшое недоразумение. Но все смотрели на меня так, словно это я только что орала, как ненормальная, трепыхаясь в воздухе.

Справедливость… Нет ее в этом мире! Что такого я натворила?! Спасла королевского пегаса! А получила осуждающие взгляды и гнетущее молчание.

Пегас опустился на землю, тяжело дыша. Король Лейгард недоуменно нахмурился, на лице Тарвина читалось легкое злорадство. Ну, конечно, непутевая дочка его заклятого врага выкинула очередной фортель — чем не повод для хорошего настроения? Растерянно молчал даже обычно болтливый Нарт. Но хуже всего — мои родители тоже ничего не говорили. Ладно бы папа отчитал при всех, мне не привыкать! Только не это разочарование в самых родных глазах цвета стали!

— Все в порядке, это просто саламандра. — Первым опомнился Фабиан и сразу подошел ко мне. — Давай, Эри я ее заберу и унесу…

— Ты завел саламандру, Фабиан? — раздался за нами поставленный женский голос.

Мне даже оборачиваться не потребовалось, чтобы понять, кому он принадлежит. Так певуче и горделиво могут разговаривать только королевы!

— Ваше величество Аэда-тэй! — воскликнула мама, присев в реверансе.

А у меня от волнения из головы вылетело все, чему учил Фабиан. По инерции я начала кланяться, но попутно вспомнила, перед кронфеями положено делать реверансы. В итоге у меня получилось нечто среднее, и со стороны это выглядело,

будто у меня одновременно защемило поясницу и подкосились коленки.

— Не надо так нарочито кривляться, — шепнул мне на ухо ректор. — Мы же договаривались: начнем за ужином.

— Я не специально! — Выпрямилась, покраснев, а потом добавила громче: — Добрый день, ваше величество Аэда-тэй!

— Эренида Янброк, я полагаю, — утвердительно изрекла королева, задумчиво склонив голову набок. — Добро пожаловать!

Как же сильно она напоминала мне Фабиана! Та же безупречность во всем: осанка, движения, тон… Те же белоснежные локоны, уложенные волосок к волоску, и тот же взгляд, который словно просвечивает тебя насквозь. И вроде она ни слова ни сказала, о переполохе в саду, но мне все равно стало жутко стыдно.

Остальные тоже принялись приветствовать королеву на разные лады, однако она не переставала изучать меня. Прочитать ее мысли было невозможно. И да, мне следовало наизнанку вывернуться, чтобы ее разочаровать, но какая-то часть меня страстно хотела понравиться ее величеству.

К счастью, произвести хорошее впечатление на Аэду мне помешали.

— Какая интересная ящерка! — произнесла королева, потянувшись к Шасти.

— Не трогайте! — выпалила нервно, отдернув руку.

— Эри, не груби! — рыкнул отец.

— Аэда, тебе правда не стоит… — начал было Фабиан.

— Тебе жалко, что ли?! — прошипел Нарт.

Я запаниковала! Клянусь, я честно хотела уберечь королеву от ожогов, но эти советчики со всех сторон… Пальцы разжались сами собой, я даже не поняла, как это вышло. Очнулась, когда Шасть уже выскользнула и юркнула куда-то в траву.

Понс опять заверещал и встревоженной куропаткой понесся прочь ко дворцу. И все бы ничего, только на бегу он почему-то смотрел не вперед, а назад, — беспрестанно оборачивался, проверяя, нет ли погони.

Это и подкосило жеребца.

С громким звоном разлетелись витражные стекла, пегас на полном ходу взорвался в торжественный зал. Грохот, треск, скрежет, — и вот уже на длинном столе, за которым, судя по всему, планировали сегодня обсуждать мою помолвку, возлежит главное блюдо. Большое, белое и крылатое.

— А вы ещ-щ-ще не хотели вз-з-зять меня с с-с-собой… — прошелестела в оглушительной тишине Шасть.

— Ну все, мое терпение лопнуло! — не выдержала моя матушка. — Я утоплю тебя своими руками!

И она уже двинулась к саламандре, но отец внезапно остановил ее, схватив за руку.

— Стой! Ты же можешь обжечься!

— Да плевать, это переходит все границы…

— Нет! Подумай о ребенке, Эйлин!

— Нечего обо мне думать, я уже взрослая! — машинально вмешалась я, но Фабиан предупредительно коснулся моего плеча и красноречиво изогнул бровь.

— Речь не о тебе, — тихо сказал он. — Думаю, твоя мама беременна.

И мой мир, весь мир, который меня окружал, рассыпался на осколки, как витражное окно во дворце королевы.