Феечка. Еще один разговор о любви
Шрифт:
— А как? — мне самой стало любопытно, все-таки приложила к этому событию, так сказать, руку.
— Погрязли человеческие земли в разврате и колдовстве… — начал замогильным голосом возница. — Оно и понятно: живут мало, работать все время приходится до изнеможения, вот и решили облегчить жизнь. И была там такая черная колдунья Влада. Видом — девка-девкой, а характер — у стервозный! Да и лет ей много, видать, раз такое утворить смогла! Вот и сговорились тамошняя принцесса… не буду называть ее имени… рыжая тоже, — он неодобрительно глянул на меня, — и эта ведьма, что перед битвой решающей
Я сначала честно пыталась сдержать смех, но как представила себе деревенскую девчонку в роли ведьмы, не выдержала — расхохоталась. Правда, быстро пришлось успокоиться под гневным взглядом обернувшегося на смех Рейстаниэля. Я невольно залюбовалась им: как же он красив! Не знаю, что отразилось на моем лице, но Фрей резко отвернулся и вновь закрыл глаза.
Властитель измерял шагами просторную комнату и в собственных владениях чувствовал себя как в клетке. Он безвылазно сидел в просторных покоях, боясь столкнуться где-нибудь с этим рыжеволосым чудом. Уж слишком она была похожа на Валисию, даже имя… И вызывала к себе отнюдь не теплые чувства. Глядя на нее, Рейстаниэлю хотелось ее придушить. Взять за ее хрупкую шейку и свернуть ко всем чертям. Вместе с тем, он не мог этого сделать.
Тогда, путешествуя по человеческим землям, он действительно столкнулся с ведьмой. В поисках собственного отступавшего войска он забрел в непролазную чащу. Как? Сам не мог понять. Вот вроде бы шел себе, осторожно, незаметно, избегая ненужных встреч, а потом вдруг вокруг заклубился туман, земля под ногами зачавкала, превратившись в гнилое болото, заухал невидимый филин и лес в единый момент смолк. В воздухе теперь витали лишь гнетущая тишина и гнилостные испарения болота. Произошло это так стремительно, что Рейстаниэль сразу и не заметил изменений. А когда почувствовал, то понял, что каждый шаг теперь может привести его в трясину. Он остановился, не решаясь идти ни вперед, ни назад.
Тут-то и появилась она. Издали представлялась девушкой: статной, с длинной косой, властными движениями, а как начала приближаться, облик незаметно менялся. И вот стоит перед ним согбенная старуха с клюкой, крючковатым носом и алыми пронзительными глазами.
— Красив как Стерв с Преисподней… — прокаркала она.
— Я бы попросил вас, леди… — Рейстаниэль скривился, глядя на нее.
— Я знаю, что говорю, — отрезала она, развернулась и пошла прочь.
Рейстаниэль нерешительно замер. С одной стороны не хотелось одному оставаться в этой гнилостной неизвестности, с другой — уж больно старуха была странной, если не сказать, страшной.
— Что, так и будешь изнанку мою рассматривать? — она даже не повернулась, а голос ее разлетелся на многие версты вокруг.
Рейстаниэль еще мгновение раздумывал, а потом направился за старухой, уже исчезавшей в тумане. Он нырнул в белесую стену следом и вышел уже на твердую землю, черную
— Так больше нравлюсь? — голосок был тонким, но пронзительным, не похожим на человеческий. Таким могло быть пение сирен, например.
— Простите… — он выжидающе посмотрел на красавицу.
— Можешь звать меня Ягнидой…
— Очень приятно, — эльф хоть и кривил душой, а на лице его красовалась самая что ни на есть приятная улыбочка. — Меня зовут…
— Я и так знаю, — оборвала его Ягнида. — Не разбрасывайся тут ни именами, ни званиями! Ни к чему! Не знала бы, кто ты, связываться бы не стала.
— Так это ты меня завела в болото?
— Не в болото, а в гости к себе зазвала. Пока тебя никто не видит…
— Что это значит? — Рейстаниэль нахмурился.
— Вот вроде умный мужик, а такие глупые вопросы задаешь! — Ягнида фыркнула и пошла в стоявшую тут же избушку, ничем внешне не отличавшуюся от сгоревшего леса.
Эльф с сомнением покосился на прогнувшуюся под тяжестью времени крышу, косую дверь, черную поросшую рыжим мхом завалинку.
— Да ты, добрый молодец, не гляди на внешний облик, зачастую он не передает всего богатства… — она хмыкнула, — внутреннего, так сказать.
Рейстаниэль решительно двинулся следом за Ягнидой и, согнувшись в три погибели, чтобы не снести головой дверной косяк, вошел внутрь. Вошел и замер. Пространство избушки не позволило бы вместить того, что он видел: просторный холл, устеленный белоснежными шкурами, пылающий камин, просторный диван, обшитый хрустнувшим под Ягнидой шелком, хрустальная люстра на десяток свечей.
— Проходи, не стесняйся, чай не впервые в барских палатах.
Рейстаниэль окинул ее злым взглядом и прошел к камину, решая, то ли потеснить девушку на диване, то ли просто постоять. Проблему решила сама Ягнида, похлопав ладошкой рядом с собой.
— Неужто стеснительно тебе, добрый молодец, али не видел никогда красивых девушек и оробел?
Рейстаниэль с равнодушным лицом устроился рядом с ведьмой и решил, что пора бы уже брать инициативу в свои руки.
— И зачем тебе добрый молодец понужился? — он с легкой усмешкой перешел на ее манеру говорить. — Али надо чего? Крышу перекрыть или дровец наколоть. Так это-ть не по моей части…
Ягнида расхохоталась: весело, зло, открыто.
— Хватит комедию ломать! — вдруг выкрикнула она.
— Хватит, — согласился Рейстаниэль. — Так что ты там имела в виду, когда говорила, что за мной, якобы, наблюдают.
Она только презрительно покачала головой:
— Ай-яй-яй… Я думала, ты умный мужик! Хоть и эльф! Вот как ты в единый миг оказался в лесу, хотя заснул в своей палатке?
— Твоих рук дело? — Рейстаниэль угрожающе сжал кулаки.
— Вот еще! — ведьма надула губки. — Я ждала проявления их волшебства, долго ждала! Настоящего волшебства, а не по мелочи! Только такое дает сильный след!