Феечка. Еще один разговор о любви
Шрифт:
— К-к-то ты? — слезы мгновенно исчезли.
Она усмехнулась:
— Вопрос в другом, милочка, кто ты?
Я испуганно пожала плечами.
— Я… я не помню.
— Интересно, на что рассчитывали Богини… — пробурчала она, будто меня тут и не было.
— Богини?
Вот теперь призрак девушки вконец развеселился.
— Они явно переборщили. Как же ты можешь выполнить их великую задумку, если даже их не помнишь, — она покачала головой, а потом как умудренная опытом матрона выговаривает своей воспитаннице, сказала, —
— Этого просто… не может быть, — мой голос больше походил на писк.
— Не может, говоришь? — ее взгляд затуманился. — Когда-то и я не могла даже представить, что окажусь здесь, среди смертных. Я же влюбилась в него… Френталион… Первый хранитель восточных границ.
— Ты — Самиэль? — наконец до меня дошло, кто нарушил мое одиночество.
Она фыркнула и как вихрь закружилась вокруг себя.
— Не называй меня этим именем! — голос ее расплылся по комнате рваными грозовыми облаками, грозящими мне молниями.
— Так ты — фея?
А вот этот вопрос успокоил Самиэль. Она вдруг оторвалась от пола и повисла в воздухе.
— Я просила у Богинь возможность быть рядом с ним. И они мне помогли. Только вот счастья мне это не принесло. У каждой из нас, милочка, есть возможность вернуться домой, если уж ничего не получится…
Она пристально посмотрела на меня.
— Конечно же, ты и этого не помнишь. Тогда объясню… Ты можешь отказаться от подарков Богинь, только сделать это надо в их Храме. И вернуть все, что они дали. Тогда снова станешь феей.
— Но почему же ты…
— Я… — голос призрака дрогнул. Теперь это была не гроза, а тоскливый осенний дождик. — Я была беременна. Думала, рожу ребенка, а потом решу. А он!
— Твой любимый?
— Нет, его отец со своими помощниками. Они приволокли меня сюда и заперли. Я долго просила, умоляла пощадить, грозила… Даже рассказала этим двум идиотам, которые меня поймали, что я фея. Они долго не могли поверить, а когда я умерла…
Она вновь взорвалась, волосы ее встали дыбом, глаза засверкали. Я испуганно сжалась на полу.
— Вот и они испугались и побежали. Но я не дала им уйти от возмездия.
— Они умерли?
— Сошли с ума, а потом куда-то забились, да там и остались. Боялись выйти.
— А что здесь делаю я? — наконец осмелилась я задать самый важный вопрос.
— Ищешь свою любовь, конечно. Правда, кто он? Вот в чем вопрос!
— Но ты же помнила, почему я — нет?
— Таков замысел Богинь! Не нам о нем спорить.
— А если я не найду?
— Милочка, уж лучше так, чем… как у других. Никто из нас не был счастлив среди смертных. Мой тебе совет, возвращайся домой. Сходи в Храм и попроси Богинь.
— Я не могу… — я вдруг вспомнила амулет из огонь-травы. — Если все, что ты говоришь, правда, то один из подарков Богинь я уже отдала.
— Значит, нужно его забрать.
— Я не хочу. Это был подарок,
— Милочка! Тебе рано или поздно нужно будет решить: или ты, или они.
— А вдруг у меня получится?
Призрачная девушка вновь рассмеялась. Ее настроение менялось постоянно, то пугая меня остротой эмоций, то раздражая снисходительностью. Одно хорошо: бояться ее я перестала.
— Если ты сможешь найти свою любовь и он тебя полюбит, то я… Я просто… — она задумалась, не в силах выразить свое недоверие.
— Ты снимешь проклятие с Хранителей восточных границ! — я сказала и только потом задумалась над своими словами. Как же это плохо, когда язык действует раньше головы! Моя знакомая сейчас снова взорвется!
— Как ты смеешь! — Самиэль стала расти и уже заняла собой весь проход. — Я изведу весь их род!
— Самиэль! — голос был тоньше писка. Мне даже показалось, что воздух разрядился, и дышать стало нечем. — Вспомни, кто ты! Ты — фея! А феи не могут желать зла!
— Я давно перестала быть феей! Я — призрак! — она поплыла прямо на меня и зависла перед самым моим лицом.
— Твоя злость и твоя обида превратили тебя в призрака! Освободи род Фрейдалиона от проклятия, и тебе самой станет легче! — я не замечала, как по моим щекам текли слезы. И не понятно, то ли от страха, то ли от жалости ко всем участникам той трагедии, которая здесь произошла.
— Хорошо! — внезапно согласилась девушка. — Если он будет любить тебя всей душой, всем сердцем, я сниму проклятие! Только…
Она вдруг замолчала, будто прислушиваясь к чему-то, потом хитро усмехнулась и пропала.
— Вот она! — из-за ближайшего поворота показались огни. — Эй, дамочка!
Я вздрогнула и медленно поднялась, держась за стену. Бежать уже было поздно, да и сил — никаких.
— Хозяин! Она нашлась! — меня уже окружили солдаты, а скоро рядом оказался Фрей.
Он на мгновение замер, оглядывая меня с головы до ног, а потом резко, без замаха, влепил мне пощечину. Удар был несильный, но и его хватило: свет померк, и я начала падать, радуясь вновь окутавшей меня тьме. Сознание еще на мгновение возвращалось, чтобы отметить тот факт, что меня кто-то несет на руках, крепко прижимая к себе и шепча: «Прости, прости, прости…»
… Утро наступило для меня уже поздно вечером с прихода служанки, которая зажгла масляные лампы и удалилась так же тихо и бессловесно, как и появилась. Я попыталась пошевелиться. Руки и ноги будто налились свинцом и не слушались моего приказа. Зато едва я повернула голову и открыла глаза, у кровати, в которой я лежала, появился Фрей. Мелькнувшие на его лице сочувствие и обеспокоенность исчезли в единый миг, сменившись маской презрения и высокомерия.
— Заставили же вы нас побегать, леди Алиса! Только, хочу вас предупредить, еще один побег и я запру вас именно там, где мы вас и отыскали, — коротко, грубо и ясно.