Феерия для другого раза II (Норманс)

Селин Луи Фердинанд

Я хочу предупредить!.. мой голос! мой орган!.. связки сели от постоянных криков! но я себя слышу!.. может, залаять громче пушки?… а ну-ка! свист шрапнели едва слышен, настолько эхо приглушено, отбито, перекручено! мина на мине! хлопки детских шариков!

Я еще могу хрипеть!

Нас исколошматят, вот и все! рубленое мясо под столом! и нас катает от стенки к стенке! то же самое происходит в пропасти! под метрополитеном! они ни на что не обращают внимания! засранцы! они не хотят видеть того, что выйдет… внизу… вверху! под… над… на улице!.. ничего!.. они зажмуриваются, задыхаются… сплетаются все теснее… мы тут смотрим, втроем, с Лили и мадам Туазель… мы видим, как мельница приподымается, перемещается!.. крыша накреняется… потихоньку-потихоньку… ее колокольчик достает до земли… потом выравнивается!.. и как Жюль цепляется за поручни… а, чуть-чуть… нет! нет!.. крылья мельницы объяты пламенем… еще и еще!.. еще и еще… все три крыла! полыхают!.. глянь! дом Лютри* [96] уходит!.. я узнаю его… крыша сразу провалилась!.. какой шквал!.. я не ошибаюсь… это 30-й номер по улице

Бюрк! здание окрашено в сиреневый!.. синий! красный!.. все полыхает!.. все горит!.. его можно узнать!.. можно узнать по куполу!.. его купол реет над мансардами… вот вам и обсерватория!..* [97] не теперешняя, от безденежья!.. профессора Монеста… «аса» звездного неба моей молодости!.. может, и вашей тоже?… «Небесное обозрение для всех»?… журнал «Сидера»?… сегодня эти слова ничего такого не напоминают, однако, если судить беспристрастно, когда-то там были рассыпаны «зерна Науки»! катализаторы энтузиазма, чего сегодня не хватает, так это существования только ради атома или ради крошечных планет!.. но вселенная состоит не только из атомов! черт! однажды разразится скандал! Наука сбилась с пути? замечательно! скоро вы увидите продолжение катастрофы! Ах, атом считает, что его время пришло!* [98] в моем шатком положении я не могу наживать себе новых врагов! атомы не атомы! будь что будет! черт возьми! охотничий рог звучит! черт!

96

Соответствующий отрывок соотносит Лютри с Антуаном Бурда-Пармени (1880 т-1961), монмартрским писателем, другом Селина. Он был с 1935 г. генеральным секретарем Ассоциации «Старый Монмартр» и участвовал в бесчисленных конференциях, посвященных истории Монмартра и литературе XIX века (он сотрудничал с «Газетой лауреатов премии Гонкура»). Он умер на три месяца раньше Селина, в апреле 1961 г. Однако Антуан Бурда-Пармени жил отнюдь не в доме с обсерваторией по улице Лёпик, № 100, как рассказывает Селин, а в примыкавшем к нему доме № 102, там, вплоть и до самой своей смерти в 1938 г. проживал также гравер Евгений Делятр. По сведениям, полученным от его дочери, он вовсе не увлекался астрономией. Что касается фамилии, то Лютри – это название швейцарского города. В 1947 г. Селин просит Мари Канаваджиа съездить туда, чтобы уводиться с одним из его друзей по Зигмарингену.

97

Это здание, та же как и дом № 102, до сих пор стоит на углу улиц Лёпик и Оршам. Самую высокую часть здания венчает купол, в котором действительно располагалась обсерватория, созданная в 1865 г. доктором Грюби (1810–1898). Этот парижский врач, венгр по прохождению, был одним из тех персонажей, которые так нравились Селину. Специалист в области паразитологии (его именем названы различные виды кожных заболеваний), он был очень известным практикующим врачом, среди клиентов которого числились Жорж Санд, Шопен, оба Дюма и прочие. С другой стороны, он был страстным любителем если не астрономии, то метеорологии, работал по ночам в обсерватории на улице Лёпик. Он был автором многих публикаций. Обзоры, которые он делал, не удалось найти, но они напоминают еще об одном астрономе – Камиле Фламмарионе.

98

Селина очень интересовали испытания ядерного оружия. В марте 1954 г., в то время как он заканчивал свою рукопись, было произведено первое испытание водородной бомбы.

Пусть будет светопреставление, тем хуже!

Я продолжаю свой рассказ… итак, умирающий Монеста… это была целая история, пробраться в его квартиру, загроможденную телескопами, спектроскопами, секстантами, колбами со ртутью, ручным печатным станком, кроме того, там был такой ужасающий беспорядок, что Монеста с трудом мог сыскать место для сна… настолько, что он умер в гостинице, совсем рядом, на улице Гарант… его ученик Лютри возвращается туда! надо бы прибраться и… безрассудство! он устраивается там со своей женой и двумя дочерьми… как они все поместились? на инструментах, под ними… удивительно… они готовили на лестнице на спиртовке… спали под телескопами…* [99] жили, можно сказать, почти в небесах… а теперь вознеслись, все в Небесах! заслужили!.. я видел, как высоко взлетел купол! выше! и что? он мог бы «понаблюдать» за звездами, Лютри! это что-то! все, что происходит из-за расщелины…

99

Лютри-Грюби умер у себя дома на улице Сен-Лазар (на Монмартре не существует улицы под названием Гарант). Документы свидетельствуют о том, что лаборатория была полностью заброшена: «Приборы дремали в своих футлярах, ключ от которых был утерян, а потому пришлось взламывать замки, чтобы сделать опись и продать их» – читаем в одной из его биографий.

– Небеса разверзлись!

Меня снова охватывает мания!.. предупредить!

– Эй, у окна! грубиян! идиот! моя нога! замолчите!

Вот и вся благодарность этих трусливых неудачников! Это я так говорю: неудачников!.. на самом деле, они засранцы… обосрались по уши!.. какая вонь! Вот уж смрад так смрад, представьте… порох… бенгальский огонь… сера!.. двенадцать… двадцать… пятьдесят зажигалок! прямо на них!

– Лютри оторвался!.. Лютри в воздухе!.. он пролетает над вокзалом Д'Орсе!.. он поднялся на высоту четыре тысячи метров!.. он проникает сквозь расщелину… вместе с женой, двумя дочерьми!.. я вижу его!.. я говорю с ним!.. я вижу их!.. уже больше не вижу!

Это была настоящая тревога?

Я

больше не вижу мансард! не вижу куполов! все пропало в Небе! вот-вот, только что, повсюду вокруг нас! все для Лютри! все ему! небесам! тучам! телескопам! луне! разве что бездна нас всосет!.. шахта лифта!

Я что, преувеличил?

– Две бездны! две бездны! дерьмо!* [100]

Я бы мог их обложить покруче, если бы они хоть раз вылезли из-под стола, хоть раз за тридцать шесть налетов!

Лютри захотелось, чтоб все это взорвалось! все здание! чтобы он воспарил к звездам! вместе со своей лавчонкой! пусть его унесет вместе со всеми секстантами! пусть каждый рискует самостоятельно! таков мир! скрытный, подсматривающий, праздный!

100

Выражение «две бездны» отсыпает читателя, и прежде всего самого Селина, к мысли, высказанной Паскалем: «Считая себя ограниченным рамками, данными ему природой, находясь между двумя безднами – бесконечностью и небытием, он вздрагивает при виде собственного совершенства».

Теперь он наблюдает за ними с обратной стороны, Лютри! Планеты, метеориты и тэдэ… он пересек зенит… и траектории полетов! и конвой самолетов, несущих бомбы, взрывчатку, молнию, гром!.. вот бы он порассказал теперь о пережитом небесном опыте!.. мы тоже, черт возьми, могли бы пересечь эту взрывчатку! параболу кладовки! черт! толчок! шквал шрапнели! чтоб оно все пропало! бумццц! один удар с Небес! бумццц! катакомбы! все зависит от музыки! Небо восстало против Земли! Г-жа Туазель должна была бы знать! она была там! эй, консьержка! только гляньте в окно… но она видит только Жюля!.. зачарована…

– Шнурок! Шнурок!* [101]

Я хватаю ее за горло и трясу… ору ей в ухо:

– Шнурок! Шнурок!

Я могу сколько угодно трясти ее, уговаривать, она не противится…

– Доктор! доктор!

Она плачет… Лили тоже плачет… из-за чего плакать?…

– Ох! ох! он хочет пить, доктор, у него жажда!

Это убийственно, смертельно! такая несознательность! я выталкиваю их в окно, туда, обеих! Лили! консьержку!.. и псину! и девку!.. всех, кто так надрывно орет! все это тухлое мясо! на улицу, вон!.. во вспышки! в первую очередь себя! всех до единого!.. пример! пусть все рванет! я иду! По мне течет кровь с 14-го! взрыв мельницы! ах, ему хочется пить? видите ли, художник хочет пить!

101

Об этом шнурке, т. е. звонке, по которому парижские консьержки обязаны были ночью открывать дверь для жильцов, проживавших в доме, смотри подробно ниже.

– Подожди, малыш!

Злость меня разбирает! удар чересчур силен! я уже не чаю остаться в живых! Лили, консьержка замечают, что я больше не смеюсь!.. они цепляются за меня… «у-у-ух!..» Я задыхаюсь… честное слово! они в таком отчаянии, что я решаюсь! прыгаю! спасать Жюля! они в меня вцепляются!.. барабум! мы отлетаем от окна! мы отброшены назад! в коридор! ударились о стену! Лили и консьержка на мне!.. Лили сжимает меня ляжками!.. ну и силища у нее в ногах! она сдавливает мне шею… «ууух!», я задыхаюсь…

– Не дергайся, дорогой! не двигайся! – не ходите туда, доктор!

И что это значит: «не ходите»?… «Андрэ, не двигайся!..» Кто же тогда пойдет, если никто не двигается? Андрэ поддерживает своей тушей буфет! я подпираю стену, и псина на мне… консьержка и Лили лежат на мне… перекатываются! они дрожат!.. врранг! они меня задавят… толкутся по мне… туда-сюда!.. валятся снова!

– Останьтесь, доктор! Останься, Фердинанд!

Побитые, исцарапанные, отброшенные, обсыпанные мелом!.. но думают они только о Жюле!.. Пойду-ка я сам за ним, за этим живчиком! художник, дырявящий небеса, дамский любимчик! я сдеру с него шкуру! он у меня отправится следом за Лютри!

– Вы сумасшедший, доктор! вы с ума сошли!

Чего она мне только не наговорила, лежа вот так, прижатая телом к моему телу!.. я на нее плохо действую, черт! бууум! опять нас отбросило! всех троих! перетасовало и прижало к противоположной стене… возле двери… почти на улице… хорошо подбросило, метров на пять… «Бенгалы» слепят глаза! бьют по глазам! это гораздо болезненнее, чем тумаки по живому мясу, мы как ваньки-встаньки! туда-сюда! кости трещат! по стенам, шкафам… ребра сломаны, честное слово, говорю как эксперт! разрывы так близко, что ничего не слышно! сознание меркнет!.. вы проваливаетесь в бездну… вспышка! я еще помню, что хватаю Туанон, вытаскиваю ее из-под стола! Тащу к стене, похищение! усаживаю рядом с Лили и собакой!.. как вам описать этот распад личности, измененное сознание, вспышкой молнии… прямо по глазам! я был деморализован! вспышка молнии! я забыл про развратника! из-за «Бенгалов»! точно! пуф! «Это бред! невероятный бред!» – воскликнули бы вы… но бред всегда невероятен! Вы считаете, что потоп возможен! а потом?… а после того… у меня нет сомнений! да? черт?… есть же еще и малютка? и что? тоже под столом!.. почти ослепленный, я все-таки видел ее задницу!

– Свинья! Свинья!

Буумс! бааамс! я вас не слышу! ну? ну? все кругом обрушивается, обваливается, грохочет!.. меньше чем за минуту, куда там, за четыре секунды, да нет, за две секунды мир изменился… я могу туда пойти! но я мешкаю… ни консьержка, ни Лили на меня не смотрят… они заняты одной мыслью: Жюль, любовь моя! чтоб я не сбежал, не удрал, не выпрыгнул! не трогал бы этого калеку-обрубка! не пульнул бы его в пространство! чтобы не унесло его… на восток! юг! север!.. я заставлю его парить над Лондон-стрит во взрывных потоках!