Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич
Шрифт:
Катера вышли на поиск вражеской речной флотилии в ночь на 14 мая. Береговые конные разъезды казаков разведали примерное местонахождение турецких кораблей. Но те вечером могли сменить позицию, благо речные воды команды знали хорошо. Поэтому на катерах изготовились к неожиданной встрече с неприятелем. Погода в ту ночь не благоприятствовала русским морякам: луна ярко освещала речную гладь; ветер не был попутным.
Около двух часов тридцати минут с впереди идущего «Царевича» турецкие броненосцы были обнаружены: они стояли под парами, видимо, ожидая нападения. С катеров отчётливо просматривались три речных гиганта. Ближе всех стоял
Главную цель в атаке выбирать не приходилось, ею являлся только броненосный монитор. Лейтенант Дубасов отдал команду экипажам катеров:
— Перестроиться для атаки! Я атакую первым!
Катера на ходу перестроились попарно. Впереди шли «Царевич» и «Ксения», два других катера на небольшом расстоянии — сзади. Атакующие прошли незамеченными почти половину дистанции, когда турецкий часовой с «Сейфи» их окликнул. И, не получив ответа, выстрелом из ружья поднял тревогу.
То ли ночь в середине мая была тёплая, то ли турки постоянно были настороже, но орудийная прислуга спала на верхней палубе. Ружейный выстрел и крики часового подняли её на ноги в считаные секунды. Броненосец стоял под парами и мог начать стрельбу из кормового орудия, размещённого на верхней палубе. Поэтому лейтенант Дубасов развернул свой катер для атаки так, чтобы нанести шестовой миной удар в левый борт монитора чуть выше кормовой раковины.
Орудийная прислуга так торопилась, что кормовое орудие раз за разом сделало подряд три осечки. По всей видимости, английские инструктора на флоте султана в предвоенные годы часть своих трудов потратили зря. Эти осечки и позволили «Царевичу» совершенно беспрепятственно, если не считать летевших навстречу ружейных пуль, подойти к монитору и ударить о его корму шестовой миной. Раздался глухой взрыв, и корма «Сейфи» у всех на глазах стала садиться в воду.
Судовая команда в страхе бросилась на нос броненосца и оттуда возобновила ружейную пальбу. Пули щёлкали по броневым заслонкам русских. Взрыв шестовой мины превзошёл все ожидания: пробитыми оказались и борт монитора, и его палуба. Над «Сейфи» поднялся тёмный столб дыма высотой более ста футов.
В первую минуту после взрыва показалось, что дубасовский катер тоже погружается в воду — его накрыло волной. Экипаж делал всё возможное, чтобы как можно скорее дать задний ход и пустить в дело паровой эжектор для выкачивания воды. В эти минуты из башенного орудия подорванного броненосца был сделан первый выстрел. Тогда Дубасов условным сигналом приказал лейтенанту Шестакову повторить атаку.
«Ксения» решительно пошла вперёд. Удар её шестовой мины пришёлся против броневой орудийной башни, из которой одновременно со взрывом раздался второй выстрел. «Ксения» с ходу ткнулась о борт вражеского корабля. Взрыв разрушил не только борт монитора, но и его палубу. Вверх полетели многочисленные обломки. Пушки «Сейфи» больше не стреляли, хотя его команда продолжала вести стрельбу из ружей.
Катер Шестакова встал: его винт запутался в обломках. «Царевич» тоже не слушался руля, поскольку ещё был полон воды. Половина экипажей устраняла неисправности, а вторая из-за броневых заслонок вела перестрелку с турками.
Беда заключалась в том, что минные катера обстреливались не только с монитора, но и с палуб стоявших поблизости
С колёсного парохода началась орудийная стрельба. Но высокие его борта не позволяли расчётам пушек выцеливать в ночи маленькие катера: те находились слишком близко. С «Килидж-Али» в ночь летел снаряд за снарядом, с канонерской же лодки артиллеристы могли стрелять только по одному сектору, в котором атакующих не оказалось.
На «Царевиче» и «Ксении» неисправности устранили почти одновременно. Когда катера вновь обрели ход, лейтенант Дубасов приказал выходить из боя. Развернувшись, катера легли на обратный курс. На глазах их экипажей монитор «Сейфи» окончательно погрузился в воду, и над Дунаем, как победный салют, прогремело троекратное:
— Ура! Ура! Ура-а-а!
Дубасовский отряд возвращался в базу с большой победой. Среди его четырёх экипажей не оказалось не только убитых, но даже и раненых.
Великий князь Николай Николаевич-Старший позаботился о награждении Георгиевскими крестами участников дерзкого ночного рейда в Мачинском рукаве Дуная. Кроме того, командиру отряда Фёдору Дубасову при производстве его в январе 1878 года в чин капитан-лейтенанта старшинство в воинском звании отдавалось от победного дня 14 мая 1877 года.
Николай Николаевич постарался во всех подробностях узнать о том бое на речной воде. И доложить всё узнанное императору Александру II.
...Последствия атаки «Сейфи» и потопления броненосного монитора были таковы. После утраты второго броненосца турецкая Дунайская флотилия совсем перестала вести активные действия. Она больше не мешала противной стороне готовиться к форсированию полноводной реки.
Делавар-паша, командовавший отрядом кораблей в Мачинском рукаве, в страхе бежал в крепость Рущук, бросив свои экипажи на произвол судьбы. Но англичанин на султанской службе, командовавший военным флотом Турции на Черном море Гобар(Гобарт)-паша решил спасти речную броненосную флотилию. Он сумел заставить её главного начальника Арифи-пашу вывести остатки отряда Делавар-паши из Мачинского рукава. Что тот и сделал, удачно миновав поставленные с русских катеров минные заграждения.
В середине мая дожди приняли угрожающий характер. Все намеченные планы воинских перевозок по железной дороге были давно сорваны. 16 мая великий князь телеграфировал государю следующее:
«...Полотно между Барбошем и Браиловым размыто так, что движение приостановилось. Когда восстановится, пока неизвестно. Вода в Сереете так поднялась, что пришлось развести плавучий мост в Барбоше. Вследствие этого появилась новая задержка...»
Переход через Дунай ещё не состоялся, а великого князя уже крайне озаботила несогласованность действий с союзниками — румынами. Князь Карл оказался «под прессом» своих министров, которые стали поговаривать о территориальном расширении княжества за счёт «кусочка земли» на дунайском правобережье вместе с городом Видин.
20 мая состоялась очередная встреча Николая Николаевича с князем Карлом. Речь шла о предстоящих совместных действиях. Русский командующий сразу же счёл нужным заметить своему собеседнику: