Феминиум (сборник)
Шрифт:
– Хочешь кофе?
«Хочу, чтобы ты убрался», – собралась ответить Танна, но омега так жалобно смотрел… Она милостиво кивнула. Воздыхатель уточнил, желает ли она кофе с сахаром или со сливками, большую чашку или маленькую, и наконец отчалил на кухню. Да, с гаммами было проще. Захотела секса – позвала. Поимела – выставила за дверь. И все довольны. За небольшим исключением. А этот… Нет, предыдущие ночи она и его выставляла, но вчера он засиделся допоздна, а потом – боялся идти в темноту. Что поделаешь, смелостью ни гаммы, ни омеги никогда не отличались.
Танна села на кровати, натянула халат. Сделала несколько глубоких
– …и бутерброд.
– Что?! – Танна вздрогнула. Она успела забыть о госте.
– Говорю, я тебе к кофе бутерброд сделал. – Омега попытался поцеловать ее в ухо, Танна уклонилась.
– Спасибо, Борис, – машинально взяла чашку, отхлебнула.
К слову о конкурентах. О чем тут пишет «Мэнс Лайф»?
– Цветы полить? Или пол?
– Что – пол?
– Помыть.
– Нет, спасибо.
«Мэнс Лайф». На прошлой неделе ее заместительница начала переговоры о покупке этого издания. Цифры обещают, что приобретение станет прибыльным. Но у Танны принцип: прибыльное должно быть еще и качественным. Насколько это позволяет глянец. Та-а-ак, пять рецептов одного борща, с леди в постели – знай, когда остановиться, интервью с омегой, занявшим руководящий пост. Пожалуй, достойное приобретение.
Танна скосила глаза. Борис лежал на краю кровати и сверлил ее обожающим взглядом. Уходить он собирается или нет? Ах да! Деньги!
– Деньги в верхнем ящике.
Омега бросился к уже знакомому ему шкафчику. Танна тихо фыркнула. Конечно, сегодня – конец недели. Кто же уйдет без вознаграждения? Впрочем, омега никогда не притрагивался к заветному ящику, как, впрочем, и другим вещам, без разрешения. В отличие от его предшественника-гаммы – мерзкого воришки, едва не оставившего Танну без копейки. Что с них возьмешь? Жалкие, ни на что не способные существа.
Альфа отмахнулась от дурных воспоминаний и с удивлением увидела, что Борис по-прежнему не торопится прощаться. Пересчитав купюры, он вернулся на диван и продолжил взирать на нее влюбленными глазами.
– М-м-м. Чем собираешься заняться? – поинтересовалась Танна, не отрываясь от монитора.
– Вообще-то планировал провести день с тобой.
– Мне надо работать.
– Но Котенок! Сегодня же суббота!
Танна презрительно скривилась. Конечно, ничего не делая и живя за чужой счет, можно и выходные соблюдать. Она молча отвернулась к ноутбуку. Спустя секунду сильные руки скользнули под халат, сжали грудь, потащили в теплый уют пушистого пледа и мягких подушек. Что за бестолочь?! Как можно не понимать элементарных вещей? То, что ночью приносит удовольствие, сейчас просто неуместно, а потому раздражает. Учишь их, объясняешь, все равно на голову норовят сесть. Танна попыталась вырваться, но Борис вцепился еще сильнее.
– Нет.
– Послушай, – ей наконец удалось освободиться, – если тебе нечем заняться, посмотри ТВ-фон или почитай книгу. Или – да – можешь помыть пол. А хочешь, сходи куда-нибудь, тут недалеко выставка 4D-картин открылась. Могу премиальные выдать. Только не мешай, пожалуйста!
Борис отодвинулся и надулся. Впрочем, надолго его не хватило.
– И сколько тебе времени надо, чтобы закончить работу?
– Я не знаю.
На этот раз он молчал дольше. Танна даже успела ответить на письмо двух редакторесс.
– Мне уйти? – раздалось за спиной.
«Надо же! Догадался!»
– Да. Созвонимся на неделе.
– На неделе? Ты и вечером будешь работать?
– Вечером я встречаюсь с Лийной.
Борис совершенно сник. Начал одеваться, запутался в штанах, долго расчесывался перед зеркалом. Периодически бросал на Танну обиженные, но в то же время полные надежды взгляды. Танна успокаивала себя тем, что еще минут пять, и она – свободна! Однако у порога случилось непредвиденное:
– Ты меня не любишь! Вообще ни в копейку не ставишь! – милый, обходительный Борис вдруг завопил не своим голосом. – Все время занята! Когда ни позвонишь, когда ни придешь. Не отвечаешь на эсэмэски, на е-мейлы! Некогда тебе. Своим партнерам строчишь письма, а на меня не можешь отвлечься. Для Лийны время находишь, а для меня – нет. Целый месяц встречаемся, а еще ни разу толком не побыли вместе!
– Мы были вместе каждую третью ночь. – Танна так растерялась, что принялась оправдываться.
– Тебе только секс и нужен! Я тебя люблю! Люблю, понимаешь? А ты со мной просто трахаешься!
Танна пожала плечами. Возразить было нечего. И незачем.
– Почему ты не завела себе какого-нибудь гамму?
– Я и сама уже думаю: почему? – к Танне начало возвращаться самообладание.
– Я больше не стану этого терпеть!
– Значит, расстаемся?
Борис опешил. Видимо, не такого ожидал ответа.
– Я… Я не могу без тебя.
– Значит, созвонимся на неделе, – она потянулась к замку, но Борис преградил путь.
– Скажи, что любишь меня! Я не уйду, пока не скажешь!
Танна устало смотрела на представителя особи, которых когда-то называли «мужчинами». Особь тяжело дышала, шмыгала носом, будто готовясь расплакаться, и как-то невпопад топала ногой. А еще сжимала кулаки. Неужели посмеет? Нет, он же – омега.
– Я не люблю детей, – сказала наконец Танна. – Особенно великовозрастных. До связи!
– Ты такая же, как и все женщины! – Борис ударил кулаком в стену и выбежал из квартиры. Танна с облегчением вернулась в комнату, села в релаксирующее кресло. Вдох-выход, потянуться, отключить внутренний диалог, еще раз – вдох… А вот теперь можно и поработать.
С делами расправилась быстро. Вообще, когда у тебя над душой и телом не стоит никакая гамма с омегою, рабочий процесс идет на удивление живо и продуктивно. Замечено и проверено неоднократно.
Итак, до прихода любимой леди – два часа. Нет, два с половиной. Лийна всегда опаздывает. Тем лучше, есть время заняться ужином. Танна растерянно остановилась посреди кухни. Запоздало подумала, что поспешила с изгнанием омеги – пусть бы сначала еды приготовил, что ли. Теперь самой морочиться.