Феникс
Шрифт:
Вот и хорошо, подумал Георгий, по крайней мере, такие типы в большинстве своем - молчуны и философы. "Давно знаком с ней?" - неожиданно подал голос бородач и кивнул головой в сторону двери, через которую удалилась Инга с хозяйкой дома. Он говорил тонким, надтреснутым голосом, с тембром, никак не характерным для его комплекции. "С кем?" - вскинулся гость. "С Ингой", - уточнил бородач. Георгий ответил, что недавно. "Ну и как она как баба?" - "Мне нравится", - ответил Георгий, чувствуя нарастающее в себе раздражение и неловкость от обсуждаемой темы. Все-таки расспросов
– Она всем нравится, - сказал бородач, криво, с ленцой, ухмыляясь.
– Только не обольщайся на ее счет. Непостоянна. Сегодня у неё одно на уме, завтра - другое, а послезавтра вообще несусветное что-нибудь выкинет. К тому же, она совершенно не разбирается в людях.
– Откуда вы это знаете?
– В голосе Георгия прозвучала обида и вызов за эту явно двусмысленную характеристику.
– Ну, мне ли не знать своей жены.
– Он налил себе в рюмку коньяку, смачно выпил и потянулся к закуске. Под тонкой тканью рукава его дорогого костюма перекатился напряженный бицепс.
"Так... только этого мне не хватало, - подумал Георгий, холодея.
– Дрянь, провокаторша... На кой ляд она притащила меня сюда?!"
Он не стал прятать глаза и прямо посмотрел в пьяное лицо ЕЕ мужа ("Если бы ты знал, какой он гад!") и сказал спокойным голосом: "Это у вас мода такая - знакомить любовника с мужем?" - "Как тебе сказать... давно устоявшийся модус вивенди, - ответил тот, вкусно закусывая.
– Заметь, я веду себя цивилизованно..."
Он говорил это в небрежно-ленивой манере, с улыбочкой, которая создавала впечатление, что он либо презирает вас, либо просто высмеивает. Губы его лоснились от жира. Георгий представил, как эти пухлые красные губы целуют Ингу, и его замутило.
– Мы с вами уже на "ты"?
– А разве нет, о, названный брат мой по общей постели?
Грузным корпусом он вторгся в личное пространство Георгия и выжидательно приподнял бровь. От него пахнуло, кроме спиртного, дорогим одеколоном и натуральной кожей с легким запахом креозота, хотя ничего кожаного на нем не было, кроме начищенных до блеска черных туфель.
Георгий хотел было послать непрошеного собеседника куда подальше, чтобы он там поучился вежливости. Но, во-первых, у бородача довольно нагло оттопыривался борт пиджака, что свидетельствовало о наличии у него в перепревшей подмышечной кобуре "Тульского Токарева". Того самого! А во-вторых, как ни крути, а Георг крепко перед ним виноват. Каким бы плохим ни был бородач, но он - законный муж Инги. Стало быть, имеет право на сатисфакцию, хотя бы в виде ответов на свои вопросы. Георгий сквозь зубы буркнул свое имя.
– А позвольте полюбопытствовать, о Вашей национальной принадлежности?
– По отцу я - русский, а по матери - болгарин, - ответил Георгий, вынужденный пуститься в объяснения.
– Славянин в общем, но себя считаю русским.
– Каким же ветром вас занесло в мою Прибалтику?
– Сюда приехал... как бы это сказать... в поисках европейской свободы.
– Разве в России вас зажимали?
– сказал муж Инги, доставая из кармана пачку сигарет "Rothmans".
– Видите ли, - совсем разоткровенничался Георгий.
– Я - художник. Порой миграция художника неизбежна. Очень часто для него родной город - тюрьма. Так Леонардо, у которого в своем родном городишке не было никакой перспективы, перебирается из Винчи во Флоренцию, а когда и там не получает признания, уезжает на долгие двадцать лет в Милан, фактически бежит за границу.
– Скромность вам к лицу...
– едко заметил бородач.
Он прикуривал, ехидно улыбаясь этой своей гаденькой улыбочкой.
– А может, вы русский шпион? Из России?..
– Ну, знаете ли...
– прыснул невеселым смешком Георгий.
– Я ведь не спрашиваю вас, что делает стопроцентный ариец, бывший сотрудник литавской контрразведки в обществе "этих проклятых русских оккупантов"?
– "Бывший..." - язвительно повторил бородач.
– Вы, я вижу, обо мне хорошо осведомлены. Понимаю, Инга наболтала вам.
Муж Инги глубоко затянулся сигаретой и продолжил разговор, неожиданно перейдя на официальный тон, к которому, очевидно, имел привычку, отчего любопытство его приобрело казенный оттенок, а беседа стала больше походить на допрос.
– Стало быть, Георгий... Помню, помню такое имя... А фамилия ваша, случайно, не Колосов?
– Так точно, - почему-то по-армейски ответил Георгий, чувствуя себя подследственным, и задал наивный вопрос подследственного: - А откуда вы знаете?
– Мы внимательно читаем прессу, - ответил бородач и не стал уточнять, кто такие "мы".
– Ведь это ваша статейка была напечатана в газете "Комсомолец Прибалтики" за такой-то год. Вы там призывали русское население объединяться, бороться за права гражданства... И дописались до того, что требовали разделить столицу Литавии путем политического отделения Левого берега от Правого. А это, знаете ли, призывы к сепаратизму.