Феномен двойников (сборник)
Шрифт:
И — пронзительная тишина.
Лорн неспешно сдвинулся с места, Норт шагнул навстречу, сошлись и опять глядят друг на друга.
— Ты не умрешь! — пропел серебряный голос лорна. — Ты дважды отдал мне мою жизнь. Я должен отдать тебе твою.
— Ты здорово дрался! — сказал ему Норт. — Куда мне до тебя! Жаль, дыханье тебя подвело. В воде б я против тебя… ничего!
Переливчатый свист — лорны смеются. И я тоже смеюсь — с гордостью и облегчением. Вот такие они и есть, воины Экипажа! Такие они были…
Лорны ушли, но ночью придут опять. — Ортан сказал, что они не
Я не спала всю ночь, но мне не хочется спать, и не хочется прятаться в узкую тень скалы. Медленное дыхание моря. Острые блики на синеве. Мне беспокойно. Мне тревожно…
Кажется, смерть миновала нас, разжала когти и выпустила добычу. Там — впереди — безопасность, жизнь и, может быть, счастье. Мне непросто поверить в счастье, я не привыкла. Я боюсь… я ничего не боюсь! Просто меня мучает нетерпение. Я хочу поскорей добраться до места. Я хочу доставить Норта с Илейной на Остров. Освободиться от клятвы и хоть немного пожить для себя. Я хочу… О, как многого я хочу! Я хочу вместе с Ортаном обойти всю планету. Я хочу путешествовать с лорнами по морям. Я хочу, чтобы гвары признали меня и позволили жить так, как мне удобно…
— Ортан, — тихо сказала она, зная, что он все равно услышит. — А что будет с нами — со мной и с тобой?
— Остров, — сказал он беззвучно. — Но я не могу там жить все время.
— А я? — спросила она себя. — Нет, мне этого тоже мало. Один-единственный остров, а вокруг целый мир, о котором я ничего не знаю.
— Ты не сможешь вернуться, — ответил он. — Сообитание не пропустит.
— Это глупо! — сказала она. — Те, что решают… неужели они меня не пойму? Я никому не желаю зла — я только хочу узнать…
— Я не могу поднять тебя во Второй Предел. Я все еще отделен.
Но она засмеялась тихим воркующим смехом, и голос ее стал бархатен и глубок.
— Ортан, любимый мой, ты сам не знаешь, на что ты способен! Ты не верил, что сможешь нас провести на Остров, но — смотри! — мы почти у цели. — Подошла, села рядом, прижалась щекою к его груди. — Мы почти у цели, — тихо сказала она, — и теперь мне нужна новая цель! Да! Я очень хочу добраться туда поскорей. Устроить Илейну и Норта и недельку пожить спокойно. А через неделю окажется, что я лезу в чужие дела и навожу свои порядки. Нет! Мне не нужна власть — просто я так привыкла. Я этого не хочу — сказала она. — Мне никуда не уйти от своих понятий, А они не очень годятся для этого мира. Ортан, — сказала она, — если я останусь на острове, я возненавижу твой мир и стану ему врагом. Я не прощу того, что меня опять заперли в клетку, и не мне решать, как мне жить и куда мне идти. Ортан! Давай попробуем договориться! Я уверена: если захочешь, ты сможешь все!
— Я не знаю, — ответил он неохотно. — Это опасно. Я не смогу.
— Сможешь! — сказала она и сжала его руку. — Сможешь! Все равно тебе когда-то придется рискнуть, чтобы
— Сейчас Трехлуние, — сказал он, подумав, — и я завершен. Может быть, если мы вместе… но это очень опасно, Элура!
Но она со смехом прижалась к нему; нетерпенье, тревога и уходящий страх, и плотное ласковое тепло. Войти в него, раствориться в нем, и мы отрываемся от земли, и в мире, который вне, но внутри меня, все правильно, все осмысленно, все разумно.
И — холодно, одиноко, темно, мы изгнаны из прекрасного мира, отторгнуты им; и ярость, упрямая, твердая, раскаленная ярость: так просто вам не отделаться от меня! Мы бьемся в стену, она не пускает нас, но чем сильнее сопротивление, тем яростней безнадежная радость боя: убей меня, если хочешь остановить — пока жива, я дерусь!
И — ясность. Спокойная, трезвая ясность. В ней нет тревоги, но нет и веселья. Мы просто прошли во Второй Предел.
И мы теперь не одни: они окружают нас, и мысли их, очень разные и чужие, сливаются в мощный поток, превращаясь в единую мысль. И эта мысль ощупывает меня, пронизывает, проникает во все мои тайны. Пускай! Я этого и хотела. Прочтите меня, узнайте меня, поймите меня!
— Поймите нас, — сказал во мне Ортан. — Мы завершились, и вместе мы — человек. Теперь вы сможете знать, что это такое.
— Ты нарушил Закон, — сказала Общая Память.
— Это сделали вы, — твердо ответил Ортан. — Вы впустили нас в Мир Живых, не защитив, и мы никак не могли его не нарушить. Я открыт, — сказал он, — и вы знаете все мои мысли. Непредотвращение — это тоже поступок.
И Общая Память сказала:
— Да. Это наш поступок, и мы отвечаем.
— Ты можешь спрашивать, — сказала Общая Память. — То, что ты сделал — не благо, но поступок уже совершен.
— Мой вопрос — это мы. Какое место нам отведено в мире?
— Ты — один из нас, — сказала Общая Память. — Теперь мы знаем, что люди могут войти.
И я увидела: люди, прекрасные и нагие, бродят по миру вместе с Гварами, и ужас пронзил меня. Нет! Я этого не хочу!
— Видите? — сказал Ортан. — Мы — другие. Даже мне мало того, что есть. Я искал, метался, уходил в Хаос. Теперь я знаю, зачем. Мне мало знать, мне хочется узнавать.
И снова картинка: не Остров, а острова, и легкие лодки, скользящие между ними. Нас будет немного — ровно столько, чтобы жить без тревог и делать то, чего ждет от нас Общая Память.
Но это глупо, думаю я. Мы только сменим клетку на клетку. Не так уж важно, нужна ли тебе свобода — гораздо важнее, есть она или нет. Мне нравятся лорны, но мы-то не лорны — так просто нас не приручишь…
И странная тяжесть — словно перед грозой, словно на нас сейчас обрушится небо… Мне страшно? Страшно! Но Ортан спокоен, он внутри и вокруг меня, он твердый, будто скала, и теплый, как камень, нагретый солнцем.
Он говорит:
— Вы начали изменение, не зная, к чему оно приведет. Вы знали всех, кого включили в себя до сих пор, но нас вы знать не могли. Мы слишком недавно пришли в этот мир, и среди нас пока мало таких, что открыты для мысли.