Феномен хищника
Шрифт:
Но в такой же степени меня интересовало общественное устройство мира стрейнджеров. Человеческие цивилизации, веками и тысячелетиями сменявшие одна другую, ничем не отличались в главном. В них не было ни грана справедливости. У власти всегда стояли те, кого справедливость интересовала в самую последнюю очередь, а иные оказывались совершенно неспособны управлять людьми.
Сотни тысяч, может, миллионы мечтателей придумывали «города Солнца», где каждый человек любому другому человеку обязательно будет «друг, товарищ и брат», только всё это
Все минувшие века мы ломали голову над причиной подобной закономерности, пока не пришли к выводу, что она в нас самих. В генах homo sapiens.
Мы в принципе неспособны относиться друг к другу так, как хотим, чтобы все остальные относились к нам. Бывают исключения, это называется «любовь» и густо замешано на половом влечении. В иных случаях – война всех против всех. Эгоцентризм, тупое деструктивное соперничество, не приносящее человечеству ничего, кроме вреда. А сейчас мне что-то подсказывало – можно узнать, как живут по-другому…
Я вернулась в привычный мир. Не знаю, надолго ли, но уже через несколько часов стала испытывать ощущение необъяснимой грусти, какой-то утраты. Ещё вчера мы ни от кого, кроме стихий, не зависели, засыпали под пение птиц, целыми днями могли делать всё, что взбредёт в голову. Жили неповторимо прекрасным чувством близости к природе, единением с Великим Лесом, чистой рекой, ночной тишиной, величаво плывущими мудрыми вечными облаками и бескрайним небом…
– «Нам, в общем, везло – могло сложиться совсем по-другому», – подумала Дик. –«Человек вне цивилизации каждую минуту подвергается опасности. Травмы, простуды, инфекции, нападения хищников – всё это более чем реально. Представь: случились затяжные дожди, когда мы шли по реке. Холод, ветер, под ногами в лодке вода, которую нужно всё время вычерпывать, и это далеко не самые серьезные проблемы, которые могли нас ждать…» Я жизнерадостно улыбнулась.
– «Ты умеешь утешить».
Положила руку на запястье любимой, пальцами левой сжала бедро Волчицы. Энергия хлынула потоком, перетекая по всей нашей четвёрке. Планета осталась далеко внизу, а мы сохранили память о Земле, любовь к ней, её силу.
Сидя в полумраке, мысленно формулировали сообщение для стрейнджера. Сочиняли лаконичные, предельно точные предложения и надиктовывали их брейну. Я предпочитала прослушивать голосовой вариант. Диксон, будучи визуалом, вывела черновик в текстовом виде и редактировала, внося необходимые правки в светящиеся перед нею оранжевые строки.
Одновременно в фоновом режиме нам загружали в память информацию о цивилизации стрейнджеров. То, что инопланетянин знал о происходящем на Земле, было весьма общими и, очевидно, недостаточными сведениями.
Очень опытный и увлечённый океанолог, Ита ограничил сферу своих научных интересов
Корабль отпочковал станцию, способную снабжать всем необходимым скромное население планеты, и ушёл выполнять свою задачу. На «Мэйт» остался Ита. По собственному желанию, ведь Земля изобиловала морями и океанами! Днями он пропадал то в одном, то в другом уголке водного мира, не особенно вникая в происходящее на суше. Численность подконтрольного населения не сокращалась, даже росла (за счёт кантри, естественно), а остальное Ита не особенно беспокоило.
Вскоре нам предстояло ознакомить стрейнджера с реальной картиной происходящего. Брейн заархивировал сообщение и отправил на Землю – орбитальная станция постоянно поддерживала связь с Ита, пришелец давно знал о нашем прибытии.
Расслабившись, мы приготовились ждать ещё четыре часа, раздумывая, чем бы это заняться. Дик и Волчица склонялись к тренировке – слишком долго сидели без движения. Я, увы, предпочитала иные, весьма специфические упражнения, которые пока что мы позволить себе не могли, а Лариска, имея более короткий цикл сна-бодрствования, вообще хотела отдохнуть.
– Ита перемещается на борт, вероятно, сейчас вы его увидите! – внезапно предупредила Мэйт.
После передачи нашего сообщения не прошло и двух минут. Стрейнджер появился посреди каюты, белый комбинезон подчёркивал голубизну глаз. Пришелец не скрывал переполнявших его чувств вины и сожаления.
– Приветствую вас, земляне!
Он заговорил на таун, хотя за эти несколько часов брейн загрузил всем нам и таун-язык, ранее незнакомый охотницам, и язык стрейнджеров в том объёме, который мы были способны постичь.
Откровенно разглядывая Ита, я до сих пор подсознательно выискивала во внешности хоть волосок от слишком хорошо знакомых мне виртуальных тварей. Ощутив особенное внимание, стрейнджер зябко передёрнул плечами, глянул в глаза.
– Я ознакомился с сообщением и сейчас не могу найти себе оправдания.
Диксон передала ему эмоции понимания, сочувствия и надежды. Все мы присоединились к мыслефразе, прозвучавшей на родном языке пришельцев.
Конечно, он отличался от таун значительно больше, чем разговорный жаргон сэвэдж от языка, на котором думала Дик. Для множества понятий не находилось аналогов, чтобы постичь смысл иных стрейнджерских фраз, нам нужно было пояснять их несколькими предложениями. Этот мыслеязык вообще не стоило пытаться переводить в пошлые звуки – слишком разный уровень выразительности, яркости, информативности.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
