ФЭНТЕЗИ-2004
Шрифт:
— Профессор, а мы чем теперь займемся? — спросил Кей.
— Я собираюсь прилечь. Сегодня я заслужил эту награду! — Хлумиз отдувался, будто только что как следует поработал. — Помоги мне найти иллюзию кровати, образ моего секретаря!
— Ну, а я тогда буду стихи писать, — решил Римти. — Все равно уже поздно что-либо предпринимать.
На том вечер и закончился: секретарь довел профессора до его спальни, где уговорил старика снять сюртук и ботинки, а потом ушел к себе и измарал всю бумагу, какую нашел.
ПохожиНочью перевозбужденному обильной писаниной Кею не спалось. Все листки со стихами он в конце концов изорвал в клочья, сочтя их самым отвратительным из всего, что когда-либо сочинил. Не успела прийти спасительная дремота, как привиделась веревка — она подползала в темноте к кровати Кея, норовя задушить ни в чем не повинного бедолагу. Раздраженный Римти перевернулся на другой бок и услышал чей-то крик, очень издалека. Учитывая размеры Викенны, это могло происходить как на улице, так и в какой-нибудь из башен.
Кей насторожился, сел и на всякий случай оделся. Некоторое время все было тихо, потом несколько раз громко хлопнули двери. Наконец кто-то пробежал по залу легкой эльфийской походкой. Потом опять наступила тишина, и Римти лег было, собираясь наконец уснуть, но опять задумался о веревке. Куда профессор мог ее деть? Битый час пытаясь разгадать таинственное исчезновение зловещего предмета, Кей пришел в отчаяние и решился нагрянуть к профессору с обыском.
— Старик спит так крепко, что его это совершенно не побеспокоит, — утешил себя Кей. — Когда бы я умел так спать, то вовсе бы не стал вставать, что господин Хлумиз и пытается делать.
Он зажег свечу и, стараясь не шуметь, проник в спальню профессора. Там Кей быстро обшарил шкафчик, еще раз запустил ловкие пальцы в карманы сюртука, потом осмотрел постель — и увидел ее! Хлумиз, стараясь то ли спрятать, то ли избавиться от веревки мертвеца, пихнул ее под перину. Ухватившись за кончик, Римти быстро вытянул ее на свет и едва не прижал к груди от счастья.
— Теперь держись, проклятая! — прошептал он, сделал шаг, и веревка выскользнула у него из рук, словно змея.
Испуганный Кей прижал беглянку ногой и немного понаблюдал за ней. Лежа на полу, веревка вела себя как тысячи самых обычных веревок, но поэт не доверял ей. Он достал нож и несколько раз ткнул проклятую. Ничего не произошло. Только тогда Римти нагнулся, чтобы поднять добычу, и увидел спрятавшуюся под кроватью профессора девушку. Ее лицо закрывала прядь черных волос, но отчего-то Кей сразу понял, что это именно девушка.
— Ты кто? — Прежде чем задать этот вопрос, секретарю пришлось быстро облизать пересохшие губы.
— Я тут служу, в замке, — прошептала девушка. — Пожалуйста, тише!
— Вылезай, — приказал Кей.
Она быстро выползла из-под кровати, поднялась. Довольно высокая, ладненькая, что сразу бросалось в глаза благодаря мужскому костюму. Лица Кей по-прежнему не видел, потому что служанка герцога не отрываясь смотрела на
— Как ты сюда попала? — продолжил он допрос.
— Я провинилась… Пошла ночью куда нельзя, долго рассказывать. За мной погнались, я и спряталась.
Как ни был Кей напуган, у него хватило самообладания сразу заметить ложь. От эльфов не убежать и, уж во всяком случае, не спрятаться под кроватью. Однако обличать незнакомку он решил не спешить.
— Посмотри на меня!
Девушка медленно подняла голову, и поэт вздрогнул всем телом, увидев рыжевато-желтые глаза. Даже при изменчивом свете свечи он готов был поклясться чем угодно, что именно эти глаза смотрели на Кея, когда он срезал повешенного. Профессор мирно похрапывал на кровати, и Римти с ужасом понял, что Хлумиз не проснется, даже когда поэт издаст предсмертный вопль.
— Не бойся! — быстро заговорила демоница, заметив состояние Кея. — Я не причиню тебе зла, ведь ты очень помог мне тогда, у виселицы! Если бы веревка оставалась на моей шее до заката солнца, все было бы кончено. Ираклиаз разослал по деревням сотню заговоренных петель и обещал награду за каждого повешенного бродягу.
— Я тебе не верю, — признался Кей.
— А ты поверь! Не такая уж я страшная, по крайней мере для тебя. Меня зовут Элоиз. И еще… Чтобы ты совсем перестал меня бояться… — Демоница быстро нагнулась, схватила веревку и надела себе на шею петлю. — Вот, если я так встречу рассвет, то умру. А сама снять не смею, веревка заклята, как и я сама. Теперь моя жизнь в твоих руках.
— В моих руках? — Поэт прокашлялся.
Перед глазами мелькнула картина: Кей приводит демоницу к Ираклиазу, получает огромную награду и спокойно сочиняет стихи всю оставшуюся жизнь. Такой маг может достать любое количество золота, ему это даже не трудно. Но о чем писать стихи? О том, как помог полуэльфу, презирающему людей? В глазах демоницы было такое страдание, что на место отступившего страха пришла жалость. Однако сначала Римти решил убедиться в искренности Элоиз.
— Я могу затянуть петлю? — спросил он и взялся за веревку.
— Пожалуйста, не делай этого! — срывающимся голосом попросила демоница. — Я ведь хотела доказать тебе свою дружбу…
— А я просто хочу ее проверить еще разок, — пообещал Кей и затянул узел на тонкой смуглой шейке. — Встань на мое место: многие ли стали бы с тобой даже разговаривать?
Когда Элоиз захрипела, но так и не подняла рук, не попыталась вырваться, Кей поверил. Он еще немного придушил ее, для верности, но потом ослабил петлю и даже заботливо усадил демоницу на широкую кровать профессора.
— Вот теперь можно и дружить! — улыбнулся поэт.
— Тише!
— Не бойся, профессор не проснется. Лучше всего на свете он умеет спать. Но постой… А что же теперь нам делать?
— Я твоя раба. Но если ты не снимешь с меня веревку до рассвета, я умру.
— Это я понял… А если сниму?
— Тогда я уйду, — твердо сказала Элоиз. — Никто не узнает, что я была здесь, клянусь. Ты случайно спас меня один раз, но и я отплатила ночью на дороге, когда эльфы должны были убить тебя. Между прочим, мне проткнули стрелой руку.