Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)
Шрифт:
– Я и так немногим лучше скелета...
– буркнул Хармон.
– Этого мало. Таким вы были уже после темницы.
Джоакин настоял, чтобы торговец переоделся в самое старое рванье, какое было в багаже. Оглядел придирчиво, рванул за рукав и за ворот, добавив пару новых прорех. Потом, недолго думая, ударил Хармона кулаком в нос.
– Да ты совсем ошалел!..
– взревел торговец.
– Надо, чтобы поверили, - сообщил Джоакин и украсил глаз Хармона синяком, а затем и скулу.
Кровью, что текла из разбитых ноздрей, выпачкали рубаху
– Все, все, достаточно!
– взмолился Хармон.
– Пожалуй, что да...
– неуверенно ответил Джоакин и пнул торговца в голень.
– Это чтобы вы хромали. Так оно будет убедительней.
– Чтоб тебя трясучка взяла!..
Когда были готовы отправляться, Луиза и Полли пожелали мужчинам удачи. Луиза расцеловала мужа, Полли обняла Джоакина - тепло, но без особой страсти. Затем она подошла к Хармону, и тот едва не сделал глупость. Отвел девушку в сторону и сказал:
– Милая Полли, я вот хотел пару слов...
– язык странным образом сплелся в узел.
– Я о чем веду речь... Я очень рад, что ты с нами все это время. Ты нам как будто... луч света, вот.
– Благодарю за такие слова, хозяин. Мне тоже радостно с вами путешествовать, хотя дорога и вышла неспокойной.
Обращение "хозяин" почему-то покоробило его.
– Ты это... зови меня по имени, хорошо?
– Да, хозяин.
– И я еще вот что...
– во рту пересохло.
– Когда продадим товар, ты не хотела бы... прокатиться в столицу?.. понимаешь, поездом!
– Искровым поездом? В Фаунтерру?!
– Полли всплеснула ладонями.
– Ну, да.
– Это великолепно! Конечно же, я не откажусь! Чудесная новость!
Она радостно обняла Хармона, и у того мигом потеплело на сердце, но тут Полли сказала:
– Хозяин, постойте, а как же товары, телеги, лошади? Разве можно погрузить телеги в поезд? Или мы товары повезем вагоном, а телеги останутся в Лабелине?
– Какие товары?..
– опешил Хармон.
– Зачем?
– Ведь мы в столицу по торговым делам, верно? Или же мы там не будем продавать, а только покупать?
– Нет...
– выдавил Хармон, - не по торговым...
– А по каким же?
– Ты меня чуточку не поняла... Я это... хотел сказать...
С полной ясностью он вдруг увидел себя глазами Полли. Тощий избитый мужлан в окровавленных лохмотьях. Сорок шестой его год весьма отчетливо проступает на изможденном лице. Глаза тревожные, мечущиеся; руки дрожат. Хармону даже не хватило чувства юмора, чтобы пошутить над собой. Он был жалок - на этом точка.
– Объясните, хозяин!
– Да нет, ничего...
– он утер нос тыльной стороной ладони.
– Вернусь, тогда поговорим.
Он отвел глаза и полез в седло. Оступился,
– Удачи вам, Хармон!
– сказала Полли.
– Возвращайтесь целым. Буду молиться за вас!
Торговцу мучительно захотелось сказать что-то теплое, нежное. Нечто о том, как Полли ему дорога, и как он хочет видеть ее снова и снова, и снова - каждый день и ночь. Промелькнули в уме давно забытые слова: "Я люблю тебя". Хармон испуганно отогнал их. Тронулся с места и выдавил лишь:
– До встречи, Полли.
Пока они ехали к развалинам крепости, Хармон пытался думать о векселе. Три тысячи шестьсот золотых. Я богач! Внешность - пустое, годы - чепуха. Я стану вельможей, куплю роскошный дом, найму слуг. Какая девушка сможет мне отказать?..
Но думалось почему-то иное. Виделась Полли, стонущая под крепким телом Джоакина; и Полли, поющая с пламенем в глазах, обращенных к молодому воину; и Полли, скачущая верхом, заливисто смеясь.
Еще виделся Молчаливый Джек.
В крепости они заняли позицию на втором этаже казарм, в тех самых капитанских покоях, где все еще маячил открытый Хармоном сундук. Джоакин расселся во главе стола, Снайп и Вихорь - по обе руки от него. Все трое были наряжены в гвардейские камзолы Лабелина и шлемы, опоясаны мечами. Хармон трясся на стуле в углу, поминунтно стирая кровь, что все еще сочилась на подбородок. Доксет с лошадьми расположился как раз под окнами покоев - на случай, если придется отступать спешным порядком. Чтобы в Доксете монахи не признали давешнего паломника-пьянчугу, ему сбрили бороденку и нахлобучили самый закрытый шлем из имевшихся в наличии. Из оружия у старого солдата имелся арбалет и копье.
К полудню монахи не появились. Ожидание становилось тревожным и тягостным. Снайп извлек кинжал и принялся ковырять столешницу. Вихорь то снимал шлем, то натягивал вновь. Поднимался со скамьи, прохаживался по кругу, глядел в окно.
– Не мельтеши, - веско бросал ему Джоакин.
Вихорь усаживался, но вскоре схватывался вновь. Останавливаясь против Джоакина, крестьянин спрашивал:
– Что думаешь, все обойдется?
– Легко! Все равно, что сапоги почистить.
Вихорь на время успокаивался, но, сделав круг-другой, опять спрашивал:
– Как думаешь, драки-то не будет?
– Пусть только попробуют. Я им живо кости пересчитаю!
Крестьянин снова бродил кругами и снова приставал с вопросом:
– А точно в бой не полезут, да?
– Они должны понимать, - авторитетно пробасил Джоакин, - что это не в их интересах. Если устроят бой, то им не сдобровать.
– Ты это наверное знаешь?..
Снайп поймал Вихря за рукав:
– Сядь и умолкни, а то пришибу.
Вихорь на какое-то время унялся.
Хармон-торговец не приставал ни к кому с разговорами. Не потому, что не хотелось, а для того, чтобы люди не слышали, как дрожит его голос.