Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни
Шрифт:
– Да я всё понимаю! Но так долго... нет ли другого способа?
– Не от тебя ли я слышал позавчера в гостинице слова об ответственности альтийцев перед этим Лесом?
– Это нечестный прием, - пробормотала Эринна.
– Хорошо. Пока Вал здесь будет занят, давайте поищем место для привала. Мы здесь надолго застряли.
Я сделал вид, что ко мне её слова не относятся. Привал меня совершенно не интересовал, а вот магия Вала - очень даже. Я никогда ещё не видел, как колдуют человеческие волшебники.
Затаившись
Колдун отложил семена на заранее приготовленный платок, достал из своей объемной сумки ступку, сделал пасс рукой, и она наполнилась сухими листьями, мелкими веточками и хвоей. Он быстро превратил эту смесь в порошок, который вторым движением руки рассеял по просеке. Затем он достал из котомки свирель - простую свирель из тёмного дерева, какие я видел у пастухов.
Я почти не слышал самой мелодии, мне казалось, она смешалась с поднявшимся взволнованным рокотом деревьев, свистом ветра среди стволов, шепотом тянущейся вверх травы - всё слилось в одну медленную ритмичную песнь. Поднявшийся на просеке ветер стряхнул семена с платка, закружил их в воздухе.
Я не знал, сколько прошло времени, но, очнувшись, обнаружил, что у меня ноет всё тело от долгого неподвижного положения.
Вал уже не играл. Он присел рядом с пнём, и выглядел совершенно измученным: дышал тяжело, на висках выступил пот. Я подошёл поближе.
Рядом с пнём красовался крепкий зелёный побег. Я огляделся вокруг. Везде было то же самое.
– Ювелирная работа!
– восхитился я совершенно искренне.
– Каждый новичок, - сказал маг устало, - который возжелает учиться на мага, прежде три года ходит в подмастерьях у ювелира, чтобы научиться тщательности. И три года у живописца - чтобы научиться видеть гармонию. И, наконец, три года у лекаря - чтобы научиться ответственности.
– Раньше было не так, - пробормотал я. Мастер Файерс рассказывал кое-что об обычаях древних магов.
– В Серентисе...
Вал так сверкнул на меня глазами, что я замолчал.
– Вот именно поэтому, - веско сказал он, - мы имеем теперь проблему Серентиса.
Весь остаток дней я размышлял над его словами.
На следующее утро наш "голодный поход", как обозвал его Тиллерин, наконец, завершился. Уже знакомая нам старая дриада с первыми лучами солнца будто соткалась из тумана и вызвалась нас проводить. Возможно, она хотела убедиться, что мы действительно уберёмся из её владений. Других волшебных обитательниц леса мы, кстати, так и не увидели. Сегодня дриада была настроена к нам гораздо добрее, Эринну на прощание даже обняла:
– Удачи тебе, девочка. Ты задумала хорошее дело. Удача тебе понадобится...
У меня сложилось впечатление, что все вокруг были в курсе цели нашего
– А меня ты не хочешь просветить, в чём заключается ваша задача?
– Давай так, - поколебавшись, ответила она.
– Я расскажу тебе, когда своими глазами увижу башни Серентиса. Договорились?
Мне оставалось только согласиться. Вынужден признать, что если она хотела покрепче привязать меня к их экспедиции, ей это вполне удалось.
***
Есть люди типа "жив" и люди типа "помер",
Но нет никого, кто знал бы твой номер...
(Б. Г ребенщиков – 2-12-85-06 )
Опорой и сердцем каждого клана кьяри является клановый замок. Неудивительно, что каждый из кланов старался возвести что-то особенное, чем можно будет потом хвастаться перед остальными. Стройка могла затянуться на пару столетий, но кьяри это нисколько не волновало, разве уместна спешка в таком серьёзном вопросе? Тем более что некоторые из кьяри видели ещё Семь Башен Серентиса целыми, что значит для них какой-то лишний десяток лет?
Замок Миэрглос, который лорд Файерс возвёл на треугольном выступе глянцево-черной скалы, возвышавшейся над цепочкой плато и рваными ущельями Лабриса, обычно производил на гостей ошеломляющее впечатление и долго потом являлся в кошмарных снах. Неизвестно, где черпал вдохновение этот гений механики и астрономии, но, глядя на химер, притаившихся за выступами баконов, на острые черные шпили башен, на лабиринт внутренних двориков, где гостю чуть не на пятки с лязгом падали острейшие решётки, любой поверил бы в самые жуткие легенды о кьяри и тут же прямо на месте присочинил бы парочку новых.
Возможно, кстати, что Файерс рассчитывал именно на такой эффект. Он считался одним из самых древних, самых хитрых и самых опасных существ в этой части суши, и никто никогда в точности не знал, что у него на уме.
В данный момент в Миэрглосе двое кьяри любовались алым рассветом на горных пиках Лабриса и поминали незлым тихим словом своего родича Аларика, который так некстати куда-то запропастился.
Один из них задумчиво поигрывал своей знаменитой тростью с львиным набалдашником. Второй украдкой любовался новым перстнем, выигранным вчера в карты ценой непомерных усилий.
Файерс искоса незаметно наблюдал за одним из своих подчинённых. Дориан легкомыслен, тщеславен, красив этакой кукольной красотой, и, что хуже, прекрасно осознаёт это и пользуется вовсю. В общем, не совсем то, что нужно для столь щекотливого дела, но, раз уж Аларика не оказалось под рукой, придётся использовать то, что есть.
– Я говорю, человек, способный войти в Серентис и, главное, вернуться оттуда живым, очень пригодился бы нам самим, - сказал старый кьяри, пытаясь вернуть своего молодого помощника в реальность.