Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков
Шрифт:
Первые Капетинги представляют собой невзрачные личности, как и большинство Робертинов, их предков, а также Каролингов X в. Монархические учреждения рушились, нет даже подобных английским местных кадров, таких собраний, как собрания shire'а. и hundred'а, которые могли бы впоследствии послужить для умного короля орудием действия. Все распалось. Сеньориальный режим является единственной социальной связью. Франция расчленена, и дух местной обособленности стал так силен, что он переживет даже сеньориальный строй. В это время монархия продолжает влачить свое существование с очень скудными средствами и отжившими свой век претензиями. Без поддержки церкви, она кажется, вот-вот угаснет, и никто этого не заметит. Церковь наделяет Роберта Благочестивого даром исцелять больных. Она поддерживает воспоминания о каролингской славе, о Франции, объединенной под скипетром великого императора. Но как раз в то самое время, когда писалась песнь о Роланде, королевская власть все более и более инертная, съеживается и засыпает. Крупные сеньоры
Новая эра начинается лишь с Людовика VI. Угрожаемый даже в тесных пределах своего домена феодалами разбойниками, он тратит все свое время на борьбу с ними; теперь в Галлии говорят уже о Rex Francorum; и, — замечательный симптом, — его вассалы собираются под знамя св. Дениса для того, — чтобы не позволить императору Генриху V перейти границу. После него бездарный Людовик VII упускает прекрасный случай окончательно присоединить Аквитанию к королевскому домену; но раз начавшееся движение уже не останавливается вполне. Curia начинает организовываться, разбирать важные дела, а вместе с Сугерием уже вполне ясно намечается то племя великих слуг капетингской монархии, которые, вместе с некоторыми королями, сделали из нее то, чем она стала. Наконец, король Франции выходит из пределов своего домена: Людовик появляется в Лангедоке и даже отправляется в крестовый поход. Но рядом с Генрихом II, который царствует в Руане, Нанте, Пуатье, Бордо и Байонне, даже рядом с богатым графом Фландрии Людовик VII представляет собой весьма скромную фигуру, и общие указы, которые он решается обнародовать, представляют — собой платонические манифестации, остающиеся в области добрых пожеланий.
Филипп-Август, Людовик VIII, Бланка Кастильская и Людовик Святой вывели королевскую власть из этой скромной колеи. Она имела ту удачу, которой больше у нее не будет, а именно в течение почти целого столетия она была представлена королями и регентшей, которые, при всем различии своего темперамента, все были людьми одаренными и смелыми и жизнь свою посвятили тому, чтобы осуществить мечты о славе или о действенной святости. С них, собственно говоря, и начинается летопись монархии во Франции, Историческое значение такого короля, как Людовик Святой, символизируется плодовитостью его брачного союза с Маргаритой Прованской: все короли Франции до самого XIX в. были потомками его сыновей.
Эти четыре государя нашли себе поддержку в церкви, в мелком дворянстве, преданном и хорошо вознагражденном, и в буржуазии, которая внутри своих городских стен организовала единственный вид self-governmanf'a (самоуправления), существовавший во Франции. Вокруг короля растет и трудится целый новый класс чиновников, духовных и мирян, соответствующий тому, который в XII в. создал величие нормандской и анжуйской монархий. Успехи в, области администрации, финансов и суда идут в ногу с приращениями домена. Учреждение бальи, появление в недрах королевской Curia парижского парламента, который очень скоро уточняет и подчеркивает старые традиции и становится упорным защитником короны, являются событиями столь же важными, как и крушение «Анжуйской империи» и альбигойской высшей знати. Эти глубокие преобразования совершились не без потрясений. Со времени коалиции 1214 г. до коалиции 1241–1242 гг. королевская власть стояла перед большими опасностями; так же как и в Англии, но без поддержки представителей церкви и без иной программы, кроме дележа добычи, аристократия пыталась заставить ее отступить, но потерпела неудачу. Она, впрочем, и не могла привести каких-нибудь веских оснований для своего восстания, и мысль составить Великую хартию не могла у нее явиться. Ее права не нарушались так открыто, как в Англии. Для получения средств в виде денег и войска, так же как и для завоевания и удержания части наследства Иоанна Безземельного или для подчинения Фландрии, Филипп-Август и его преемники основывались прежде всего я а феодальном обычае.
Сдерживаемая, таким образом, соблюдением обычая, как могла французская монархия продолжать свое поступательное движение? Проникновение римского права, которое уже преподается в парижском университете, изменят консервативный дух королевской Curia. Но еще до наплыва южных легистов Людовик Святой, без всякого политического расчета и в полной простоте сердечной, дал королевской власти такой источник силы, каким не пользовались ни его предшественники, ни могущественные короли Англии. Тем толкованием миссии короля, которое он дал и заставил принять, он открыл для своей династии неограниченное поле деятельности. Ни одно царствование не имело такого решающего значения, как его. Положение, что король находится в непосредственном общении с богом, что он гложет обойтись без советов, в тех случаях, когда он чувствует себя вдохновенным им, что он может давать «установления для общего блага», что его следует слушаться, как уполномоченного бога, — это положение о монархии божьей милостью именно Людовик высказал во Франции и благодаря своей добросовестности и своим добродетелям заставил принять. Его династия применит это положение на практике и злоупотребит им. Он же пользовался им, чтобы попытаться установить порядок и справедливость на земле и возвести своих подданных на небо. Он был воспитан священниками и очень благочестивой матерью, и его мораль была христианской моралью, а не государственной, как та, которой руководствовался Филипп-Август и которой будут руководствоваться преемники Людовика Святого. И его святость, его жалость к страданиям христиан, его справедливость, его желание возмещать причиненный вред доставили капетингской
«Счастливо королевство, король которого предусмотрителен, миролюбив, благочестив и целомудрен, неустрашим в годину бедствий. Таков был святой Людовик… Король, ты заставил Францию жить в мире и поддерживал свой престол справедливостью… Благодаря этому королю церковь возвеличилась, и Францию теперь почитают» [1050] .
Естественно, конечно, что этого святого, этот совершенный плод церковного воспитания прославляли клирики. Но вот свидетельства других, а не церкви, и притом свидетельства, имеющие более широкое значение в глазах историка: с севера до юга королевства, при известии о смерти Людовика Святого, труверы и трубадуры выражали скорбь, которая представляет собою чувство мирское и народное и даже чувство национальное, выходящее из узких пределов вассальной верности, так как Людовика оплакивали не только его «люди», для которых он был лояльным сеньором, но и все французы даже самого низкого звания. Автор Regres da roy Loeys [1051] пишет: «Добрый король Людовик. Он держал землю на благо баронов и мелкого люда… Кому понесут бедняки теперь свои вопли, когда умер добрый король, умевший так любить их?» Но с этих пор надежда найти в короле покровителя уже не исчезнет. Народ будет терпеть, словно ожидая нового воплощения святого Людовика.
1050
Нужно прочесть весь этот текст; он был издан L. DelisIe'eм: Les heures de Blanche de France, duchesse d'Orleans в B. E. C., 1905 г., стр. 489 и сл.
1051
De Villermeuve-Trans, Hist, de saint Louis, т. III, 1839 г., документы, стр. 673 и сл.
Культ монархии был создан. Королевские люди — юристы, финансисты, бальи, чиновники, крупные и мелкие, — совершат все остальное, чтобы сделать этот культ всемогущим.
Список цитируемой литературы
Нижеследующие списки не представляют собой библиографии по всем затронутым в книге вопросам. В них указана лишь та литература, на которую автор делает ссылки в своей книге [1052] . Литература эта расположена в алфавитном порядке и переномерована римскими цифрами; помещенные в сносках ссылки дают не заглавие цитируемой книги, как обычно, а лишь соответствующую римскую цифру, по которой и следует искать полное заглавие данной книги. Заглавия собраний документов, записок академий и ученых обществ, журналов, а также сборников и коллективных работ приводятся также не полностью, а лишь сокращенно, в виде инициалов (например, D. I. вместо Collection des documents inedits de l’Histoire de France); список этих сокращений дается ниже.
1052
Ввиду сложности библиографического материала, все библиографические указания автора, сделанные на французском языке, оставлены без перевода на русский язык. — Ред.
Что касается библиографии, то для Англии ее можно найти во 2-м издании книги Ch. Gross’a «Sources and Literature of English History, to about 1485». Для Франции у нас нет ничего равноценного этому превосходному указателю, который, впрочем, доведен приблизительно лишь до 1910 года. По затронутым нами вопросам существует значительное число трудов. Для первых Капетингов, до Филиппа-Августа включительно, все существенное уже сделано. Описание монархических учреждений времен Филиппа-Августа будет довольно скоро приведено во вполне удовлетворительное состояние, когда будет закончено издание относящихся к его царствованию актов. Зато царствование Людовика Святого долго еще будет представлять собой обширное и благодарное поле для исследований. Что же касается истории королевской власти в Англии в XII и ХIII вв., то она является еще менее исчерпанной именно потому, что английские архивы так удивительно сохранились.
Общую ориентировку в литературе можно найти в статьях Halphen’a и Petit-Dutaillis, напечатанных в R. S. H. (L. Halphen, La France sous les premiers Capetiens, в т. XIV, 1907 г.; Ch. Petit-Dutaillis, Histoire politique de l’Angleterre au Moyen age, t. VIII и IX, 1904 г.); относительно новых изданий можно обратиться к бюллетеням «Revue historique» и очень богатой библиографии в «Cambridge Medieval History».
Принятые сокращения
B.E.H.E. — Bibliotheque de l’Ecole des Hautes-Etudes
B.H.P. — Bibliotheque de l’Histoire de Paris
C.F.M.A. — Classiques francais du moyen age, publies sous la direction de Mario Roques
CH. et D. — Chartes et diplomes, publies par les soins de l’Academie des Inscriptions
CL.H.F. — Classiques de l’Histoire de France au Moyen age, publies sous la direction de L. Halphen