Феодора
Шрифт:
Он выразил признательность дяде за его великодушие. Вместе с Феодорой они снова, в знак почтения, опустились на колени, а затем оба покинули зал.
На обратном пути в Гормизды — который, по сути, превратился в триумфальное шествие, — Трибониан и Велизарий безудержно ликовали.
Однако сам Юстиниан был более сдержан в проявлении чувств. Он никак не мог прийти в себя от изумления. Предполагая возможное осуждение или даже опалу, он вдруг увидел, что император буквально пожирает глазами изящную ручку избранницы Юстиниана.
Он взглянул на стройную
После завершения аудиенции между императором и императрицей, которые остались одни, произошел короткий разговор.
— Полагаю, ты вполне осознаешь, что ты только что сделал! — сердито начала Евфимия, едва зал опустел.
— Ну… — начал было Юстин. — Я ведь не совсем…
— Не будь полным идиотом! — Ты фактически согласился с тем, чтобы Юстиниан содержал эту девку!
— Да ну? А что мне оставалось делать? Ведь нет закона, который бы запрещал мужчине иметь любовницу…
— Юстин! Я уверена, что единственной причиной их приглашения сюда было твое желание поглазеть на эту… эту шлюху.
Он хихикнул со стариковской зловредностью:
— А ведь это ты утверждала, что не могла бы сама ее прогнать…
— Разве? А не ты ли постарался показать мне, что у тебя с самого начала не было никакого намерения положить этому конец? Разве не хотелось тебе посмотреть, как выглядит эта бесстыдная маленькая потаскушка?
Нисколько не смутившись, даже с довольным видом, он закивал своими серебристыми кудрями:
— Верно! Она этого заслуживает. Я никогда еще не видел такой хорошенькой девушки. Разве плохо иметь рядом кого-нибудь, на кого можно было бы посмотреть с удовольствием? Знаешь что, Лупицина? Эта малышка — хе-хе — заставила меня на минуту почувствовать себя снова молодым.
— Юстин!
Ее восклицание прозвучало так громко, что он вздрогнул. Когда она повышала голос, это только злило его, и теперь он это продемонстрировал.
— А что в этом плохого? — спросил он раздраженно. — В чем дело? Юстиниан завел себе девушку. Разве это ненормально? Надолго уезжая из дома, тем более туда, где есть девушки, мужчины, моя старушенция, обычно обзаводятся ими. Мужчина имеет на это право, а вот юношам лучше не торопиться с этим делом. Почему бы нам не пригласить их как-нибудь вечером? Эта отважная малышка очаровательна…
— Ноги ее не должно быть впредь в этом доме, если уж мне позволено высказать свое мнение!
— Это еще почему?
— Но ведь она — потаскуха!
— Мне кажется, что для тебя каждая женщина, которая тебе не нравится, — потаскуха, — заметил он с резкостью в голосе.
— Это неправда…
— Или что-то в этом роде.
— Но эта маленькая шлюха…
— Замолчи! — рявкнул он и угрожающе поднял руку.
Юстин
— А теперь выслушай меня внимательно! — прорычал он. — Если Юстиниану нужна любовница, он может выбрать девственницу, или проститутку, или кого угодно, если она ему подходит. Это тебе ясно? А что касается тебя, женщина, — позволь мне торжественно тебе заявить, что это не твоего ума дело!
Когда Юстин высказался таким образом, возражений не последовало. Огорченная своим поражением, переполненная гневом и яростью, Евфимия оставила его в одиночестве.
Но, как оказалось, существуют границы, которые даже император не имеет возможности переступить. Несмотря на высказанное Юстином желание, ему так и не удалось заставить свою супругу пригласить к себе обоих обитателей Гормизд. И, будучи прежде всего мужчиной, не выносящим ссор в своем доме, а тем более ссор совершенно бесполезного свойства, император не стал бороться с сопротивлением Евфимии.
Многое теперь изменилось. Юстиниан открыто представил свою любовницу, и в этой связи подробно обсуждался тот факт, что старый император не только улыбнулся девушке, но даже и потрепал ее за подбородок.
Льстецы и блюдолизы, пытавшиеся добиться расположения особ, могущих, как им казалось, захватить власть в том случае, если б Юстиниан оказался в опале или вообще был изгнан из дворца из-за своего безрассудного увлечения, кинулись обратно, подыскивая себе местечко потеплее в свите наследника.
С поразительным цинизмом государственные мужи, высокопоставленные особы, послы, а равно важные сенаторы и патриции стали осыпать подарками новую царственную любовницу, между прочим нередко пытаясь оплатить их за счет казны.
Те, кто присутствовал на воскресном богослужении в церкви императорского дворца, имели возможность хорошенько рассмотреть новую фаворитку. Она пришла вместе с Юстинианом, и было замечено, что будущий наследник оказывает ей все те на первый взгляд незначительные знаки внимания и преклонения, которые сопутствуют глубокому чувству любви. Все сошлись на том, что она была самой эффектной из женщин и вела себя вполне достойно, хотя и прошел слух, что она до сих пор не приняла святого Крещения.
Радуясь своей победе, Феодора занялась близкими ей делами. Взять, к примеру, дворец Гормизды — ведь совершенно очевидно, что его необходимо полностью преобразить. Каждой женщине присуща инстинктивная страсть к перемене всего, что ее окружает, причем как можно более полной и скорой, поскольку только так она и может продемонстрировать свою индивидуальность и эстетический вкус. К тому же глубоко в ее подсознании гнездится подозрение, что новое место все еще хранит след другой женщины, бывшей здесь до нее. Малейшее напоминание о такой женщине должно быть уничтожено, поэтому невозможно мириться даже с ее тенью.