Ферма механических тел
Шрифт:
Я задумалась, мимоходом отметив, что его непрошибаемое спокойствие действует на меня, как кислородная маска. Нервная трясучка отступает, не давая мыслям путаться, как провода в коммутационной станции. То-то Барти обрадуется, что хоть кому-то удается притормозить мою привычку лететь поперед паровоза. Перебрав в памяти списки продукции «Дедерик Инк.», я остановилась на наиболее «удобном» варианте для диверсии:
— Бомбы могут быть заложены в статуях, которые фабрика поставляет для городских парков.
— Я направлю доверенных товарищей с этим разобраться, — хмуро кивнул
Я не стала кокетничать и отказываться. Возможно, в скором времени каждая ассигнация будет на счету. Ведь если «доверенные товарищи» упустят хоть одну бомбу, сюда нагрянут бобби, и мне снова придется уходить в подполье.
— Анри, — Ли Мэй мягко потянул меня за локоть, вынуждая пропустить изобретателя вперед по коридору.
Я отметила пальцы инквизитора, предусмотрительно касающиеся лишь рубашки, и вопросительно уставилась в виноватые чернильные глаза, полускрытые упавшими вперед смоляными прядями.
— Анри, я прошу прощения. Я привел тебя сюда, пытаясь укрыть от тайной полиции, но не предугадал, что они так скоро перейдут к активным действиям. Я найду тебе другое убежище…
— Не надо! — перебила я не своим голосом, стараясь не обращать внимания, как защипало в носу.
У меня никто и никогда не просил прощения за доставленные неудобства и даже проблемы. Теш психопат, у него мозги не заточены на критическую оценку своих действий, поэтому он априори прав. Барти слишком горд, чтобы признать свою вину, а Шпилька слишком заносчива. Зато в моих неприятностях винит себя инквизитор!
— Я не хочу, чтобы кто-то страдал по моей вине! — Ли Мэй впервые на моей памяти повысил голос, сверкнув решительным, почти отчаянным взглядом.
А я явственно услышала невысказанное «еще кто-то». Что же его так сломило на войне, раз он ищет искупления у каждого встречного? У меня задрожали пальцы и страстно захотелось починить его душу, как сломанный механизм.
— Лично я по твоей вине разве что наслаждаюсь жизнью, Ли Мэй, — я улыбнулась и ненавязчиво высвободилась из захвата. Чувствовать чьи-то руки, кроме хунгана, было все еще непривычно. — Из-за тебя я вырвалась из мафии и из-за тебя стала единственным подмастерьем гениального изобретателя. Так уж и быть, за это я тебя прощаю. А если не хочешь, чтобы я страдала, то не отнимай у меня мечту, которую сам же и исполнил.
Инквизитор смотрел на меня неотрывно с какой-то дикой смесью уважения, осуждения, бессильного отчаяния и благодарности. Смотрел так долго, что у меня даже шея затекла от того, как долго я стою с запрокинутой головой. Вот сейчас как постучусь лбом ему в грудь, может, хоть тогда отомрет!
— А я думал, ты умнее, — наконец, иронично улыбнулся Ли Мэй, повторяя фразу, сказанную в первую нашу встречу.
Ага, я еще тогда мысленно ему ответила, что жизнь вообще полна разочарований. Но на сей раз, кажется, я его не разочаровала. По крайней мере из его глаз ушли тоска и застарелая боль. Вот и славно!
— Ах да, и еще, Анри, — он снова остановил меня, собравшуюся было последовать за изобретателем. Левая
Дерьмово. Она, как и высшие светлые духи всегда ставит общее благо превыше частного? И при этом истово верит, что ее дело правое? Значит, делиться своими сомнениями в аморальности и неэтичности автоматона с ней не стоит.
Я серьезно кивнула и тоже за рукав рубашки потянула своего самого проблемного пациента к кабинету мастера Дедерика. Где уже вовсю шло обсуждение плана нашего проникновения в Тагартскую школу эзотерики.
— Она способная девочка, но вряд ли осилит работу под прикрытием, Цадок, — мелодичный голос Евангелин, сидящей на расчищенном от слесарных инструментов диване, каждой ноткой выражал недоверие к нашей затее, озвученной Ли Мэем.
Мы не посвящали ее в тонкости моих способностей, но, думаю, она и сама догадалась. Или просто настолько безоговорочно доверяет решениям Ли Мэя.
— Ерунда, нужны лишь поддельные документы и подставная легенда, — заступился за меня мастер Дедерик.
Я шлепнулась на подоконник и хотела было заикнуться о Теше, которому без проблем достать все необходимое, но вовремя вспомнила, что его нет в столице. Полли сообщила, что его внезапно сдернули на родину, в королевство.
— Я этим займусь, есть у меня один должник, который может помочь, — отмахнулся Ли Мэй. — Что еще нужно?
Гном уселся за стол, пожевал губами и растерянно крякнул. Евангелин расправила складки на бежевом платье и с налетом превосходства предположила:
— Этикет?
Меня чуть не перекосило. Вот единственное, что меня отталкивает в моей мечте о высшем обществе, это этикет. Свод совершенно лишних правил, призванных подчеркнуть принадлежность к какому-то эфемерно-исключительному кругу. Спорю на свой мехаскелет, что придумали его дроу, самые лицемерные снобы. Взгляд инквизитора тоже приобрел такой трагизм, будто у него резко заныли зубы.
— Ева, будь любезна, не забивай Анри голову этой ересью. Того, что она отличает столовый нож от закусочного, а рыбную вилку от десертной, вполне достаточно для того шабаша, куда мы собираемся.
Я поерзала на подоконнике и покосилась на стоящего у двери инквизитора. Вот же разведчик, когда только успел так хорошо меня изучить? За завтраком я, что ли, прокололась? Работавшие на заводе родители многого от меня не требовали, но на правилах поведения за столом у мамы отчего-то был пунктик.
— Чем сильнее она отличается, тем больше привлекает к себе внимания, а это нам ни к чему, — веско напомнила заклинательница ангелов.
Ну, честно признаться, она права. К тому же, если я хочу однажды покинуть рабочий класс, то рано или поздно все равно придется научиться играть по правилам аристократов и поступиться парочкой своих капризов ради красивой жизни. Так почему бы не начать сейчас, пока есть такая возможность?
— Я прочитаю имеющиеся в библиотеке мастера Дедерика учебники по этикету, — успокоила я Евангелин, перебив уже собиравшегося возразить Ли Мэя.