Ферма механических тел
Шрифт:
Глава 8
Ночь Всех Святых
Я уже полчаса сосредоточенно пялилась в зеркало, пытаясь отыскать там отражение подпольного мехадока Гайки. И не находила.
На меня в ответ пялилась карими глазищами, подчеркнутыми золотыми тенями, незнакомая девчонка. Нет, девушка. Молочно-белая кожа, неприличные веснушки на которой были умело замаскированы, выгодно контрастировала с латунно-рыжими прямыми волосами до пояса. Не моими, разумеется, просто неровно обрезанные кудри мне Полли вытянула до лопаток и подколола шиньон.
Изумрудное
Золотистые сетчатые чулки и перчатки, уходящие под платье, имитировали следование приличиям, но на самом деле оставляли кожу оголенной. Жертва, необходимая для планируемого копания в чужих мозгах.
Графитово-серые туфли на шпильке прибавляли мне сантиметров десять роста и пару пунктов самооценки. Довершала образ серая же полумаска в виде оскаленной драконьей пасти. Уж не знаю, в каком театре всю эту роскошь взял напрокат Ли Мэй, но безумно ему благодарна за шанс прикоснуться к красивой жизни.
Словно в ответ на мои мысли в дверь мягко и тихо постучали. Серебряный кулак для извещения о своем приходе инквизитор больше не использовал. Оказывается, это приятно, когда твои просьбы не игнорируются, как некоторыми хунганами. Я открыла и еле сдержалась, чтобы не присвистнуть по-плебейски, от чего меня тщетно отучала Евангелин.
Низкий хвост жестких смоляных волос и гладко выбритые щеки делали Ли Мэя моложе на пару лет. Графитовый мундир тоже с сетчатым узором и латунная усатая полумаска не оставляла сомнений в том, что передо мной зангаоский бескрылый дракон. Высокие сапоги и тонкие перчатки с латунным отливом как бы невзначай сочетались с таким же цветом моих волос.
— Как-то я не угадал с костюмом, — посетовал он. У меня упало сердце, но он вдруг продолжил с какой-то новой бархатной хрипотцой. — Предполагалось, что ты будешь изображать имперского дракона. А выглядишь, как принцесса, которую он сторожит.
Вот зачем дарить крылья той, кто умеет только ползать? Мне же потом больнее падать будет. И вообще, принцесс с перебитыми носами не бывает. Я покосилась на все еще слегка опухший нос инквизитора и порадовалась, что ожидает нас маскарад, а не обычный бал.
Я никак не могла избавиться от когнитивного диссонанса. Эмпатией я не чувствовала лжи в эмоциях святоши, но и мимолетное ощущение черного, липкого дегтя его души не забывалось. Верить в двуличность инквизитора сердце отказывалось напрочь, но разумом я не могла иначе объяснить это несоответствие внутреннего мира его внешней оболочке.
Из-за его плеча вдруг высунулся свирепый лик Шпильки.
— Чем-то недовольны, магистр?
Мы быстро переглянулись с инквизитором, и я отвернулась к зеркалу, а он вернул лицу привычное безмятежное выражение и поспешил заверить ночную бабочку, что в ее шедевре никаких изъянов нет.
— То-то же, — польщенно задрала нос Шпилька. Протиснулась в дверной проем мимо инквизитора, не упустив момента прижаться
Я мысленно фыркнула и закатила глаза. Но улыбнулась согласно этикету, не разжимая губ, присела в глубоком реверансе, даже не покачнувшись на ходулях, и кротко пропела:
— Благодарю вас, Полли, за столь высокую оценку ваших трудов.
Шпилька оскалилась, а до меня только что дошло, что мои слова прозвучали слишком саркастично, даже завернутые в фантик патетики. Да, не стать мне леди. Я бросила взгляд в зеркало, вновь не узнавая саму себя. Шмыгнула носом, виновато поймала оскорбленный взгляд ночной бабочки и неслышно шепнула «спасибо за подарок». Шпилька независимо повела плечами, принимая завуалированные извинения, и неуловимо изменившимся голосом поздравила:
— С праздником.
Со стороны могло показаться, что она меня поздравляет с международным Днем Всех Святых. И славно, потому что святоше знать о совпадающим с ним моим днем рождения совершенно необязательно. Мне и без того хватило подарков с его стороны. Один сегодняшний бал-маскарад чего стоит! Кстати…
— Меня благодарить не надо, — насмешливо остановил мой порыв Ли Мэй, взял меня под локоток и чинно вывел из комнаты. — Ты еще проклянешь меня за то, что я привел тебя в этот кукольный театр, где все загнаны в какие-нибудь рамки и правила. Высший свет — вот настоящая ферма механических тел.
Не исключено, но я все же предпочитаю обо всем составлять впечатление самостоятельно, а не с чьих-то слов. К тому же я надеюсь однажды выбиться-таки хотя бы в парвеню. Значит, не лишним будет начать принимать яд высшего света в малых дозах заранее, чтобы потом им не отравиться. Кстати, может Ли Мэй недолюбливает аристократов как раз потому, что сам не знатный?
— Не выносишь лордов и леди?
— Не выношу фальшь.
Я тихо фыркнула. А сам-то насквозь фальшивый! Или я опять лечу поперед паровоза и делаю поспешные выводы? Поршень ему в выхлоп, он просто-таки живое подтверждение поговорки «чужая душа потемки»!
Ли Мэй помог мне накинуть непримечательный плащ-дождевик с капюшоном и спрятал свой праздничный костюм под серой шинелью. Почесал за ухом рыжего Бандита и, махнув Полли, закрыл за нами входную дверь. Марафет мы наводили в квартире Шпильки в целях конспирации, чтобы не светиться в парадных нарядах у фабрики мастера Дедерика.
Еще не старая, но уже некрасивая консьержка, превратно истолковав нашу парочку, глянула на меня с долей презрения и бездной жадности. Ага, сама себе завидую!
Последний день октября выдался необычайно ясным, словно издеваясь над готической атмосферой Дня Всех Святых. Извечные столичные туманы отступили и ало-золотое закатное солнце играло бликами в лужах, на оконных стеклах и хроме паромобилей. Я прищурилась на проплывающий в лазурном небе сверкающий дирижабль и с наслаждением втянула влажный воздух, хоть раз в году избавленный от вони выхлопов, промышленных отходов и черной плесени.