Фермер, который меня довел
Шрифт:
На деле меня факт предстоящего разбирательства меня не испугал. А вот когда Слагор упомянул о маме, мне действительно стало страшно…
— Сла-а-аг, — жалобно протянула я, — а может, не надо маму? Рано еще, я не готова. Вдруг, я ей не понравлюсь?
— Ты уже ей нравишься, поверь, — усмехнулся моей сероглазый водитель.
— Кому может нравиться безработная фермерша с Луплы?
— Фермерша по определению не может быть безработной. И по профессии ты тоже, кстати, работаешь. Скоро сценарий будет готов? Название придумала?
— Рабочее есть:
— Самое то, — одобрил Тулл.
После той нашей знаменательной пьянки, я всерьез ухватилась за идею Слагор писать не про маньяка, а про маньячку, благо что материал был под рукой — сумасшедшая Чиура. Правда, на деле она оказалась не совсем сумасшедшей, а так, слегка прибабахнутой. Мы с ней после драки еще не раз виделись. Сначала ругались и шипели друг на друга, как ящеры, потом заинтересовались, и в итоге я сто-о-о-олько всего узнала о жизни пустынников и Чиуры в частности, а также о своем деде и о том, каким он был, что под впечатлением стала писать новый сценарий о фермере-красавце, который свел экзотическую деву-пустынницу с ума, и о том, во что это в итоге вылилось… Определиться с жанром я так и не смогла: это было смешанное повествование с флешбэками, многочисленными юмористическими вставками, элементами криминала и боевика. И, разумеется, с «песочным» колоритом.
— Ко-о, ко-о! — встрепенулись кооки. Поглядев в зеркало заднего вида, я увидела кары и констатировала:
— Тени.
— Не-е, Теней переловили, по крайней мере, шишек, так что они сидят тихо. Это пустынники.
— Они нас обгоняют или что?
— Или что.
Требовательными сигналами нам ясно дали понять, чтобы мы остановились. Слагор глянул на меня:
— Что-то подсказывает мне, что встреча будет неприятная.
— Для них, — мрачно сказала я, доставая из чехла пистолет-парализатор и проверяя, на месте ли дротики.
В свою очередь, Слагор проверил, как функционирует мазер, и замедлил ход кара.
— Ко-о, ко-о! — испугались животные, когда один из каров слишком близко подъехал к нашему, затем обогнал его и встал впереди, закрывая путь. Мы, естественно, могли бы объехать кар, но в этой ситуации это смысла не имеет, ведь мы не на своем монстре едем, который в ремонте, да еще и с полным прицепом кооков.
Тулл выглянул из окна машины и спросил, в чем дело.
— Вернишь наш коок! — ответила ему суровая смуглая морда, тоже высунувшаяся из кара, что встал перед нашим.
— Ваши кооки? — невозмутимо уточнил Серенький.
— Наш, наш! Видеть, как вы украсть! Вернишь!
Пустынники вышли из каров и обступили наш; самые крупные и грозные из мужчин очень сердито глядели на Слагора, подтверждая серьезность своих намерений оружием в руках, а те, что помельче, глазели на кооков, чья шерсть в лучах Ханзи действительно казалась золотой.
— Коок забрать! — объявила грозная морда.
— Произошло недоразумение, — протянул дружелюбно Тулл. — Мы купили кооков на юге, у нас есть все документы, сделка оформлена официально. И сейчас мы едем домой. Вы нас
Кто-то выстрелил в воздух, ввергнув кооков в панику.
У Слагора дернулось веко, но это было единственное проявление его недобрых чувств.
— Вернишь коок, иначе будем плить! Мертвый будешь!
— Это наши кооки.
В воздух снова выстрелили.
— Я пас, Медочек, — обратился ко мне Слаг. — Не умею вести переговоры, сразу стрелять хочется. Может, ты попробуешь?
— Я так устала, что у меня у самой то же желание — пострелять.
— Но мы ведь с тобой цивилизованные люди, благонадежные и законопослушные граждане, так ведь? Мы же не будем вести себя как варвары?
— Разумеется, нет! — уверила я мужчину и, перегнувшись так, чтобы пустынники меня увидели, сказала громко свое коронное: — Обалдели?
— Уо-ох! — зашумели пустынники, и еще выстрелили в воздух. — Тышь, женщина!
— Ну что за дурнозадые? — с философским вопросом обратилась я к Слагу, и, когда тот пожал плечами, сказала ворью в пестрых штанах: — Валите обратно в свои пески, с нас вы ничего не получите, кроме заряда в задницу.
— Ко-о, ко-о! — паниковали кооки.
Началась пальба.
Бедные и наивные пустынные люди, которые всего лишь хотели отжать кооков, и не подозревали, что нарвались на бывшего агента-оперативника и сценаристку с очень развитым воображением. Но это еще полбеды… пустынники посмели испугать их драгоценных кооков!
…День, рыже-золотые пески, в воздухе носится золотая пыль. Рядом стоят два кара, оба страстно «поцелованные» мазером. У одного из каров прицеп, в прицепе семь роскошного окраса кооков, и все семь испуганно коокают, а их длинные лапки сложены.
Высокий мужчина с щетиной и светлыми волосами до плеч, которые треплет пустынный ветер, смотрит вслед удаляющимся карам; его серые глаза кажутся глазами андроида, бесчувственного и безжалостного. В своей крепкой руке мужчина держит мазер. С мазером одновременно и сложно, и легко работать: чтобы выстрелить, достаточно нажать на кнопку. Сложность в том, что нужно точно знать, куда, как и с какого расстояния пальнуть. Малейшая ошибка — и результат применения мазера будет непредсказуем.
Но мужчина, что держит мазер в руках, никогда не промахивается, и с мазером, как и с другими видами оружия, «на ты».
Это Серенький. У него не тело, а сплошные мышцы, не мозг, а мощная оперативка, и скорость движений нереальна для человека.
Он неубиваем.
Он неудержим.
Он… бросает мазер и бежит к прицепу. Запрыгивает в него, начинает сюсюкать:
— Крошки мои золотые, плохие дяди уехали! Папа с вами!