Фернок 2
Шрифт:
– Ничего… - тихо сказала вдова (мужа-то убили).
– Вроде на улице светло, надо радоваться, а вы выглядите расстроенной… - заметил спаситель, - Я бы спросил, в чем причина, но, боюсь, выйдет не по-джентльменски - и позволил себе улыбнуться, - Все еще помню, что за беда приключилась с любопытной Варварой, и потому не стремлюсь разделить ту же участь…
– Да знаете… - Кайлен Миллер сняла со щеки соленую слезу, - Одного света мало. Для радости требуется причина повесче…
– Наверное, вы правы… - не стал спорить Фернок, - Кому-то
сейчас по-прежнему темно и неуютно!
–
– Джейкоб сказал…
– Кстати, как он?
Загрустив еще пуще, Кайлен продинамила вопрос о супруге и отошла на пять метров назад. Этот рефлекс безпредисловно огорошил беседчика. Поскольку Эсмонд не любил вдаваться в подробности чужих личных проблем, никаких решительных действий от него не последовало.
Была ли Джил реальной живой дочерью, или это просто – ветер из окна, периодически пропускавший приятную прохладу – значения не играет. К потоку воздуха можно привязаться, если большую часть жизни мучает удушье.
Один букет на могиле, второй…
То на Эсмонда смотрел ненастный месяц, то покрытый яркими звездочками ночной небосвод. Неизменность такая неизменность – фон, который нельзя потрогать рукой, трансформируется, а происходящее вблизи практически не терпит изменений. Но если и случается какая-нибудь небольшая перекомпоновка, имеющая значение лишь для крохотных людей, то навеки. Так проявляется характер божий – божья радикальность.
Попрощавшегося с ветерком кладбище цепляло, притягивало, как магнитом. Схожее испытывает всякий, кто, как и он, как этот человек, чья жизнь являет собой чреду страшных испытаний, периодически сменяющих друг друга, страдает от необъяснимой духоты. Первые попавшиеся на пути таких горюнов, благосклонно отнесшиеся к ним, кажутся единственным спасением. И в этом нет ничего, что могло бы вызвать непонятие.
– Я обещал твоей маме, что больше не буду убивать… - по правилам, немаловажным для ортодоксальных католиков, у которых вера играет определяющую роль в жизни, перед посещением кладбища требуется посетить храм, чего Эсмонд не делал, никогда, - Я не сдержал слово. Подвернулась оказия, не самая веселая… – памятники, расстояние между которыми достаточно маленькое, друг от друга почти не отличались, - Если вдруг найдешь ее там, если вы встретитесь, передай, чтобы не злилась на меня…
– А мне еще кое-куда сходить нужно…
Исследователь открывает дверь чужого дома, заходя в длинную прихожую, видя перед собой кучу фотографий с изображением любимой женщины, развешанных на стене. Он не поленится умственно подчеркнуть, что прибыл строго по адресу.
Не отрицая божественную красоту изображенной, снимки, по его мнению, были выставлены весьма небрежно, “без души”. Основная ошибка автора - накупленные одинаковые рамки. Эта монотонность вряд ли вызовет восторг у людей с чувством вкуса.
Сам автор, по всей видимости, отсутствовал, раз долго не спускался, чтобы проверить, кто пришел. Однако, заметил непрошеный гость, у него получилось проникнуть, не ломая замок.
– Подождите! – показался хозяин, неспешной походкой спустившись вниз, - Прошу вас, назовитесь!
– Эсмонд Фернок!
Все, что смог выкинуть спустившийся, это резкое:
– О, боги…
Гость деликатно подшутил:
– Я не атеист, но и не язычник…
Поборов желание прогнать пришельца, блондин изобразил лицом предел бесстрашия и с максимально допустимой при таких обстоятельствах вежливостью пригласил его.
– Предупреждаю, я догадался, по какому поводу вы пожаловали… - прежде чем отправиться заваривать чай, Стивен Хокинг сказал посетителю то, что говорил всем после перенесения тяжелейшей физической травмы, такой, как потеря полового органа, травматическая ампутация члена…
У посетителя не получилось возразить:
– Читаете мои мысли…
Вдруг где-то вдалеке послышался приближающийся собачий лай. При этом громкое дыхание Блэка регулярно сопровождалось едва слышными перерывчиками…
– Что он с ним сделал? – Фернок знал, Блэк был бешеным и беспринципным сукиным сыном, ведь сам пережил встречу с ним, но последующее откровение Мэлори могло удивить самых криминалистов…
– Запустил к нему пса служебной породы. Тот неплохо полакомился Стивеном, бесповоротно повредив часть наружного органа мочеполовой системы…
– Когда кого-то теряете, кого-то, кто послужил вдохновением, произносите только одно…
Гостю же, явно не наделенному даром телепатии, захотелось узнать, что вернее говорить мертвецам. Пробрало дикое любопытство.
– Я весь во внимании… - экс-полицейский с огромной признательностью за гостеприимство, право, заслуживающее
отдельной награды, галантно принял чай.
– Просите их о прощении. Делать это можно неустанно, пока язык не онемеет…
И без мелодично звучащих наставлений Хокинга Фернок часто это делал – просил.
Проведя чаепитие, входящее в ряд традиций гостеприимства у англосаксов, владелец одинокой усадьбы, оставленной ему от добропорядочных предков, заговорил о наболевшем – о предмете своей одержимости, о том, что невозможно перестать любить спустя годы.
Инстинктивно забравшись рукой в штаны, блондин вспомнил тот ужасный случай с псом, заново перенеся противоречие отношения.
– Я не… - возвеличение объекта, вознесение и уважение в свете нынешних событий, перевернувших реальность с ног на голову, казались ему невыполнимым обязательством, невозможным долгом, - Я не знал, что ее смерть – правда.
До сего момента Стивен считал “слухи” ложью, а слова ведущих – заказом врагов Мэлори, либо ее матери, антипиарной акцией, запущенной с целью подрыва репутации семейства Хейли. И хоть сомнения регулярно его посещали, рвали на части, будучи зацикленным певец верить отказывался, а узнавать, копать – себе дороже. Кому-то для спокойной жизни необходимы иллюзии, для таких людей, как Стивен, нуждающихся в ложном информационном поле, как правило, правда – камень на груди, мешающий дышать. И только.