Фея и лорд кошмаров

Змеевская Анна

— Кто идет? — от неожиданности Мэйр даже не стала возмущаться такому приступу то ли собственничества, то ли рыцарства.

— Огонь, — Себастьян несколько долгих секунд пялился на пустой проход, прежде чем резко повернуться к Фалько. — Кто такой Грегор? И почему он хочет мою фею?!

Глава 17

Не стоило и говорить, что при таких обстоятельствах Грегор Нэльтан — самый нежеланный гость из всех, кто мог бы сюда припожаловать. Архимаг Светлого Круга, выдающийся боевик и обмудок настолько редкостный, что даже одиозная Блэр может позавидовать. А уж его нездоровая фиксация на целителе Макинтайр и вовсе

отбивала желание общаться. (Да и вообще находиться с ним в одном городе.)

В лечебницу Грегора с год назад сунули заботливые сослуживцы — тот был настолько одержим работой, порядком и ненавистью к «тёмным мясникам», что заработал серьезный нервный срыв, тяжело ранил трех аспирантов в Академии и едва не вылетел из Круга. Грегор сначала ни в какую не желал связываться с «тёмной тварью», а затем, похоже, вошел во вкус. И вообразил себя паладином на страже её, Мэйр, чести. Любви к тёмным магам ему это, впрочем, не прибавило. Нэльтан и по сей день не уставал разоряться, какие они подлецы, убийцы и жестокие мрази. А его распрекрасная остороухая целительница — та, поди ж ты, не такая, как все!

Обычно Мэйр наведывалась к Нэльтану раз в квартал. Наспех проводила профилактику и спешила к ближайшему порталу — в родной Синтар, жаловаться Неметону на доставшего до печенок поклонничка. Сказать честно, на первый взгляд огненный архимаг показался ей завидным кавалером — молодой, успешный, привлекательный и умный. Но недостатки ощутимо перевешивали. Кому, как не мозгоправу Грегора знать, что тот нетерпим, резок в суждениях, навязчив, агрессивен и склонен к насилию? Ничего не скажешь — эталонный светлый маг и воплощенная добродетель. Только вызови неудовольствие — и тебя уже прижимают к стенке, больно ударяя макушкой о стену да зло обрывая пуговицы на вороте платья…

Естественно, после такого Грегор угодил уже в столичную лечебницу — с тяжелыми травмами. А Мэйр его больше не навещала. Что вовсе не остановило архимага: едва поднявшись с больничной койки, тот принялся обивать пороги и ныть, как он был неправ. Как ни удивительно, эта пресветлая задница искренне раскаивалась — обмануть эмапатку, пусть и слабую, весьма сложно; и только поэтому не вылетела в ближайшее окно.

Но сегодня старина Нэльтан так легко не отделается. Это стало понятно, едва тот степенно проплыл по лестнице, как всегда вычурно одетый и идеально причесанный, с царственной осанкой, преисполненный пафоса с ног до головы. Грегор оглядел живописную картину, развернувшуюся пред его взором; его лицо с темными оленьими глазами, нервное и чересчур породистое как для сына кузнеца, вмиг сделалось брюзгливым и жутко неприятным.

— Так-так, — разорвал тишину его голос, тягучий, желчный и полный превосходства. Последнее могло объясняться как троицей мордоворотов, что притопала следом за архимагом, так и чересчур раздутым самомнением, — стало быть, донесения верны? Годы идут, а наш досточтимый Тёмный Круг не меняет своих привычек. Ну и какое же чудище вы притащили в столицу на сей раз?

«Чудище» в лице Себастьяна дернулось вперед — показать себя лицом, а заодно превратить в кашу без того увечные мозги Грегора. Причём у него вполне могло получиться. Удержать его на месте удалось с трудом, изо всех сил вцепившись в плечо.

К счастью, Фалько оказался быстрее своего ретивого племянничка.

— Грегор, дорогой! — он протянул руки к архимагу, словно ожидая, что тот

бросится к нему в объятья. — Безмерно рад тебя видеть! Только вот не припомню, чтобы тебя сюда приглашали.

— Меня не приглашали, милорд, — процедил Нэльтан, смерив собеседника крайне брезгливым взглядом. — Я пришел… взглянуть на очередного вашего нелюдя.

— Вы лжёте, Грегор, — тихо проговорила Мэйр, выступив вперед и на всякий случай удерживая на месте Себастьяна. Тот был вне себя от злости, видимо, по привычке зеркаля эмоции светлых радикалов, и вообще донельзя напоминал разъяренного келпи — а недоумки, рискнувшие злить здоровенную плотоядную лошадь, редко выживают. — Мы ведь все знаем, зачем вы пришли. Тут даже не нужно быть эмпатом: ваша репутация говорит сама за себя.

Грегор, заметив её, стушевался и ощутимо подрастерял свой праведный гнев. Узреть в изоляторе целительницу, у которой не так давно лечился, он не ожидал.

Вернее сказать, не ожидал именно сейчас, посреди ночи.

— Здравствуйте, Мэйраэн, — робко промолвил Грегор, нервным жестом оправив воротник рубашки. — Я, хм… я надеялся встретить вас в более… приятных обстоятельствах.

Что до Мэйр, так она надеялась не встретиться вовсе. И ведь сущая глупость — бояться того, кого можешь разорвать голыми руками; однако от близости светлого ублюдка всё равно делалось дурно и гадливо. Мэйр слишком отчетливо помнила, какими злобными и остервеневшими могут быть эти кроткие оленьи глазки.

— Вам здесь нечего делать, Грегор. Я вылечу Себастьяна, он будет в порядке.

— Вот как? — Грегор горестно вздохнул. — Значит, этот великосветский палач и мерзавец, — кивок в сторону ехидно ухмыляющегося Фалько, — воспользовался вашей добротой, сделал из вас поводок для монстра. Ах, Мэйраэн, вы, конечно, совсем не понимаете…

— Да это вы не понимаете ровным счетом ни хрена! — отрезала Мэйр. — Грегор, вашу ж мать, прекратите нести чушь! Это просто мальчик, который десять лет жил незнамо где и не получал надлежащей медицинской помощи! Почему вы называете больного человека монстром? Где ваше хваленое сопереживание? Вы же такой из себя пресветлый праведник!..

— Тихо, подменыш, а то опять ёжиком станешь, — подал голос Фалько, не скрывающий злорадного веселья. Тошно делалось, стоило лишь представить, как треклятый менталист прохаживается по великой любви «пресветлого праведника» к одной конкретной остроухой персоне. — Эй, Грегор, а девчонка ведь дело говорит. Лично мне насрать на твоё сочувствие, однако же твоё счастье, что мне сейчас некогда выбивать из вас дурь. Давай ты со своими мудозвонами быстренько исчезнешь, а я сделаю вид, что вас здесь не было. Идет?

Угрозой Грегор не впечатлился; напротив — фанатичный огонек в темных глазах разгорался всё ярче. Он ступил с нижней ступеньки на каменный пол; перешагнул через трупы боевиков, брезгливо приподняв подол белоснежной, идеально отутюженной мантии, и замер прямо напротив Фалько.

— Но я же здесь, Уилл. И крайне недоволен тем, что вы притащили в столицу столь опасное… — он глянул на Себастьяна и презрительно скривился, всем видом выражая омерзение, — существо. Думаешь, я не знаю о его подвигах? Отнюдь! Наслышан! Полторы дюжины трупов за несколько дней! А вместо того, чтобы упечь преступника на опыты в некромантский гадюшник, его усыновляют всем Темным Кругом. Что, твоя Рангрид уже приготовилась подтирать сопли?