Фея из Преисподней
Шрифт:
– Какое красивое имя, – воскликнули мужчины, и даже сама Гертруда довольно ухмыльнулась. Среди всех присутствующих вновь лишь я знаю, что к чему на самом деле. Я поднимаю себе настроение, как умею и могу. Не стоит меня осуждать.
– Это, – указала я на Яйру, – Похуистия. Это имя означает человека хладнокровного и владеющего собой.
Яйра улыбнулась, но после нахмурилась. Наверное, её смущала часть «ху» в своем новом имени.
– А меня зовут…Херанука. Херанука Пороялю.
– Мы рады, что в наши ряды вступили такие опытные контрабандисты. Мы очень рассчитываем на вашу помощь.
После рукопожатий и пожеланий
Узнала я немного, а то, что узнала, оказалось отнюдь не воодушевляющим. За поимку каждого контрабандиста назначалась кругленькая поощрительная сумма, поэтому появляться мы могли только в деревнях, где бедные люди относились к нам с пониманием (не столько из солидарности, сколько из-за того, что семьи наших коллег жили в селах, а их соседям нередко перепадало что-то от контрабанды). В городах появляться было опасно – стражи очень строго относились к бедному слою и устраивали допрос по делу и без него. Цены на контрабандные товары, в самом деле, были заломлены, поэтому на черном рынке все раскупали очень и очень быстро. Думаю, именно поэтому всех незаконных торговцев и пытались поймать, как можно скорее.
Тампоний – он прятал лицо, так как жил в городе и держал связь с Роэтией, откуда поступали товары – сказал, что следующая поставка пребудет через неделю, а до тех пор мы должны все подготовить к транспортировке и продаже. Выгружали ткани не в пристани, а на заброшенном берегу, вот только стражи давно взяли это место под охрану, а другого подходящего места более не было. Но сейчас остро стоял иной вопрос – мы сбежали почти из тюрьмы. С вероятностью в девяносто процентов нас примутся искать!
– Нужно изменить внешность, – предложила Яйра, когда мы устроились в крохотной комнате на втором этаже таверны. – Так нас ни надзиратели, если что, не узнают, ни другие Императрицы, если им вдруг понадобится наведаться в Зоэтию.
– Был бы здесь маг-иллюзионист, – мечтательно произнесла Гертруда, накручивая прядь на палец.
– Нет, никакой магии. У них могут быть артефакты, что эту магию развевают. Да и нет у нас такого мага. У Сисиль магия флориста, у меня водная, а у тебя, Гертруда, – вещественного метаморфоза. Ты правда не может превратить себя в кого-то другого?
– Я же говорила, что могу только превращать одни предметы в другие с рядом исключений.
Тут за окном внезапно раздался тройной свист – сигнал тревоги. Жиросек говорил нам о том, что обычно это означает внезапно нагрянувшую стражу. Вскочив со стула, я высунулась в окно, но никого не увидела. Контрабандисты, безусловно, своих не бросали, сигналы давали, обо всем предупреждали, но бегали уж очень быстро. Я больше чем уверена, что наши коллеги уже неслись к лесу со скоростью в 60 км/ч. Винить их я, конечно, не буду: в подобных ситуациях каждый сам за себя, но вот нам сейчас жизненно необходимо держаться втроем.
Едва я только распахнула окно, как нашу дверь жестоко вышибли, и на пороге появились арабской внешности стражи, одетые в белые одеяния и держащие
– Не дайте им уйти! – заорал, очевидно, капитан, но я недооценила своих спутниц. Они с такой прытью рванули к окну, что не успела я и моргнуть, как Яйра уже карабкалась по подоконнику.
– Задержи их! – крикнула Гертруда. – Прочитай заклинание!
В смысле читать? Я всегда колдовала молча! Или, когда я произношу магические слова, мои враги должны, как в фильме, остановиться и дослушать? Хорошо.
Яйра уже выпала из окна, и настал черед карабкаться Пубертатии. Стражи кинулись в нашу сторону, но я угрожающе взмахнула руками, решив для эффекта начать орать басом. Они чуть притормозили – у меня было действительно злое лицо, ведь я хотела в туалет, – и начали кричать, что я ведьма. Именно, мои дорогие! А сейчас могущественная Сисиль прочтет своё первое заклинание!
– Солнце, небо и лучи…По хлебалу получи! – воскликнула я, и в эту же секунду в мужчин полетели выросшие вонючие стапелии. Комната тотчас заполнилась смрадом, и я, предварительно вытолкнув Гертруду, сама вылетела из окна.
Теперь уж точно придется менять внешность.
Так началась наша контрабандистская жизнь в Зоэтии.
Такова история того, почему меня вскоре прозвали Зловонной Ведьмой.
Какая-то глава
– Зловонная ведьма Херанука! Зловонная ведьма Херанука со своими приспешницами Похуистией и Пубертатией! Бежим! – кричали горожане, стоило нам появиться на горизонте с не выспавшимися лицами и разодранными авоськами, в которые мы складывали покупную еду. Впрочем, назвать её покупной было трудно, ведь все продавцы убегали, оставляя товар на полках, но мы, будучи леди из высокородных домов…Что, думали, я скажу, мол, мы оставляли деньги и брали еду? Как бы не так. От жадности и голода мы нагребали столько, что еле уносили продукты в логово. Оплатой тут даже и не пахло.
Просто удивительно, как один глупый случай выставил меня всеобщей злодейкой. Должны быть, такова жизненная миссия Сисиль – становится в каждой стране, в каждом городе, в каждом закутке врагом народа. Но это случай – что-то из ряда вон выходящее. Народ Зоэтии оказался очень осторожным и даже пугливым (в этом я убедилась, наблюдая и за своими соратниками, и за обычными жителями), и это лишь способствовало распространению ложных сплетен и слухов. Всего за неделю Зловонная ведьма Херанука стала главным антагонистом песчаных земель.
Как вдруг оказалось, то именно под предводительством Херануки работают оставшиеся на воле контрабандисты, что, впрочем, было недалеко от правды. Увидев, как ловко мы избежали стражи, наши трусливые товарищи провозгласили нашу троицу главарями, чуть ли не скинув на нас свои заботы. Полагаю, такова была наша плата за дарованную свободу – все лучше, чем долбить камни в Крепости. Также стало известно, что Херанука плюется ядом и живет в болоте, питаясь грибами и душами людей. Это, к несчастью, тоже было верно. Избегая преследования, мы забрались в настоящую вонючую трясину, в которой Жиросек, к удивлению, ориентировался. Еды там было мало, контрабандистские товары закончились, и на нервной почве я постоянно срывалась на мужчинах, что уже и сами стали верить в стоящую перед ними Зловонную ведьму.