Фейерверк в пробирке

Гусев Валерий Борисович

– Дима, - сказал мне директор-полковник с укором, - а ведь ты меня подвел.

– Я?
– На всякий случай я удивился изо всех сил. И стал лихорадочно припоминать свои грехи, чтобы заранее подготовить оправдания.

– Ты!
– Полковник упер мне в грудь палец.
– Тоже мне - подсказал! Учишься уже в девятом классе, а подсказывать так и не научился.

– А нас, Семен Михалыч, - гордо и с упреком проговорил я, - этому в родной школе не учили. Нас учили: подсказка вредит товарищу.

Директор

немного смутился. Сел, стал перебирать газеты на столе.

– Вот, Дима, помнишь этот кроссворд?
– Тут до меня дошло.
– Слово из семи букв, третья «р» - транспортное средство. Ты что сказал? Как ответил? Вспоминай!

– А я и так помню! Верблюд.

– Сам ты… Подсказчик. Паровоз, Дима! Семь букв, третья «р». И главное - все совпало - и по горизонтали, и по вертикали.

Подумаешь, мне и в голову не могло прийти - из-за чего тут волноваться? Оказывается, было.

– Этот кроссворд, Дима, - печально сказал директор школы, - был завершающий в конкурсе. Если бы не эта ошибка, я бы стал победителем.

Лестно, конечно. Но не причина для огорчений.

– А знаешь какой приз?
– Семен Михалыч выдержал паузу.
– Набор пиротехнических изделий! Как раз бы к Новому году. Мы бы такой салют устроили! Не стыдно?

– Виноват, товарищ полковник, - сказал я.

– То-то же! Смотри у меня в другой раз. А кстати, - он опять поворошил газеты на столе.
– Вот еще словечко: специалист по взрывным устройствам. Как думаешь?

– Волчков!
– машинально сказал я, вырвалось.

– Не влезает, пять букв должно быть.

– Семен Михалыч, а что вы так расстроились из-за этой пиротехники? Ведь у нас своя будет, не хуже.

– Вообще-то - да, но и запас не помешал бы. У меня, к примеру, день рождения в этом году намечается.

– Хорошо, что предупредили. Я Александру Ивановичу скажу - пусть побольше всяких салютов наготовит.

– Хороший педагог товарищ Волчков, да? Очень активный. В коллектив вписался. Авторитет уже имеет. Большую внеклассную работу ведет. Даже вот сочинения ваши взял. Хочу, говорит, знать, чем ребята наши дышат. Понял? Да и заботливый. Спрашивал: не забываем ли мы навещать товарища Лапушкина? Кто, говорит, из ребят к нему ездил?

– А вы что сказали?
– У меня в животе холодок появился. Как говорится в старых романах, в сердце поселилась тревога.

– А я что? Я вас похвалил. Все, говорю, ездят, по очереди. Разве упомнишь? Да, а ты чего пришел-то? По делу?

– Семен Михалыч, мне адрес Евгения Ивановича нужен. Ведь никто из родственников о нем не знает.

– Ты прав. Сейчас.

Полковник отпер шкаф, покопался в нем, достал «Личное дело» Лапушкина Е.И. Раскрыл.

– Записывай адрес.

А записывать не пришлось, я и так запомнил - Кажется-Женя жил совсем рядом, на той стороне парка,

за больницей.

– Спасибо. Я сбегаю к нему домой. Жене его скажу.

– Жене не скажешь, - Семен Михалыч полистал тощенькое «Личное дельце».
– Нет у него жены. А родители в Курске живут. Ну, все равно сходи. К соседям зайди. Квартиру проведай.
– Тут он уронил взгляд на кроссворд.
– Во! Никакой не Волчков. Минер! Вот так вот!

В коридоре я подошел к окну на ватных ногах и уставился на наш двор, где седьмой класс, за что-то получив взыскание из девяти букв, сгребал в кучи палые листья.

Мне было ясно: Волчков ищет человека, который передал Кажется-Жене записку с формулой. Чтобы нанести свой добивающий удар в соответствии с концепцией.

И у меня концепция получилась - стала ясна та фраза, которую я услышал возле теремка.

И родная школа уже не казалась мне привычным и надежным, безопасным местом. Она мне стала казаться западней. Но почему-то противный первоначальный страх сменился в моей душе настоящей злостью. Попался бы мне сейчас Волчков, уж я бы знал, чем ответить на его приветливую улыбку…

Возле подъезда дома, где жил Кажется-Женя, какой-то старичок возился с детской коляской. Прилаживал гнутое колесо. Колесо не прилаживалось, дед постукивал по нему молотком - в коляске позвякивали пустые бутылки.

– Скажите, пожалуйста, - вежливо обратился я, - Евгений Иванович в этом подъезде живет?

Старичок вскинул голову, внимательно посмотрел на меня и неожиданно сердито ответил:

– Не скажу!

– Почему?
– Я оторопел немного.

– Назло!
– Он снял колесо с оси и стал его выправлять.
– Я тебя узнал.

Я посмотрел на табличку с номером дома. Дом как дом. Вовсе не сумасшедший.

– А что я вам сделал?
– на всякий случай спросил я.

– Ты звонил в мою дверь и убегал.

– Это был не я.

– Так бы и сказал.
– Он надел колесо, пристукнул его - остался доволен.
– А Евгений Иваныч - мой сосед. Только он сейчас занят, он в больнице.

– Я знаю, я потому и пришел. У него есть родственники?

– Еще нет, - сказал дед, пробуя, как движется коляска.
– Но скоро будут.

Да, дом как дом… А по виду не скажешь.

Но все оказалось просто.

– У него невеста есть. Женой будет. Вот и родня.

– А где его невеста?

– Где-где? Дома. Плачет который день.

– А вы откуда знаете?

– Я про свою внучку все знаю.

Вот это удача! Повезло. Дед, правда, сумасшедший, но внучка, надеюсь, нормальная.

– Ее Людочкой зовут?
– спросил я с надеждой.

– Ага, - сказал дед, - Маринкой.

– А что она плачет?

– Ну как же - жених пропал! Сначала в больницу попал, а потом из больницы пропал.