Фейк

Румянцева Анастасия

Даня содрогается. Как мог богатый, здоровый мужчина с такой легкостью распрощаться с жизнью?

– Ты идешь? – Алекса недовольно машет ему рукой. В черной шубе она напоминает нахохленного воробья.

Не дожидаясь Дани, она нажимает на дверной звонок и нетерпеливо морщится. Видно, что ей еще больно стоять. Во всяком случае неприятно. Мелодия звонка похожая на пение соловья обрывается, и почти сразу массивная дубовая дверь распахивается.

– Сашенька? – молодая девушка в плюшевом домашнем костюме персикового цвета на секунду застывает на месте, а потом со слезами на

глазах втягивает Алексу внутрь дома. – Боже мой, ты вернулась, вернулась! Я так рада, я так переживала за тебя. Арсений собирался завтра идти в полицию, хотя я настаивала, чтобы он сделал это сегодня. О, Господи, где ты была, что случилось? – взахлеб тараторит она.

Даня неуверенно проходит в прихожую, озираясь, словно преступник. Мило, уютно. По размеру может вместить в себя его зал. На полу плитка с золотистым узором. Шкаф с каретной стяжкой, в углу забитая зонтиками подставка. Даже слишком просто для господ Вольф. И по-домашнему. Даня принюхивается. А пахнет лесом – можжевельником, сосной. Насыщенный, густой запах. Он оборачивается и внимательнее приглядывается к заплаканной сестре Алексы. Кажется, это ее аромат. Удивительно…

– Галя, не плачь. Ты, как маленькая, ей-богу. Ну, кто мог подумать, что очередной мой побег ты воспримешь так близко к сердцу? – Алекса заказывает глаза, но, когда Галина пытается помочь ей снять шубу, только плотнее в нее кутается. – Не надо, я намерзлась. Такси заглохло, и полпути мы шли пешком, – сладко врет она.

Даня вскидывает брови, но молчит. Так надо. Если увидят одежду Алексы, могут не поверить в ее «побег».

– Маленькая, потому что переживала за тебя, – Галя еще раз крепко стискивает Алексу в объятьях.

Странно. Две сестры и разные до невозможности. Галина будто выпала из советского времени, когда многие девушки были кровь с молоком. Почти пепельные кудри бьются о плечи и подпрыгивают вверх. А серые глаза, несмотря на холодный оттенок, смотрят с легким прищуром, который собирает вокруг них веселые морщинки. Редко встретишь человека с таким сердечным взглядом. Но по сравнению с Алексой она выглядит дородной, высокой женщиной. А сама Алекса кажется еще крохотнее. Как большой серый кот и маленькая мышка.

– О, простите, – Галина, наконец, замечает Даниила и смущенно скрещивает на груди руки, – я вас не заметила, – румянец мило окрашивает ее щеки. Если бы Дане нравились пухленькие девушки, он бы непременно в нее влюбился. Наверное.

Порыв ветра в спину напоминает, что дверь до сих пор открыта, и Даня поспешно ее закрывает.

– Здравствуйте, – неуверенно произносит он и замолкает.

Алекса закатывает глаза и незаметно для Галины качает головой:

– Это мой парень – Даня. Я была у него, но поняла, что сейчас мне как никогда нужна его поддержка, – она подходит к нему и берет под руку, – и попросила пожить у нас.

– Парень? – тонкие брови Галины ползут вверх. – Тот самый, о котором ты…

– Нет, – резко перебивает ее Алекса. – Мы начали встречаться недавно. Незадолго до… – голос Алексы обрывается, – ну, ты понимаешь. Потом было не до этого, поэтому я не успела сказать.

– Ну, – Галя снова улыбается и неловким жестом

показывает на дом, – тогда располагайся. Думаю, Алекса покажет тебе все. Поддержка нам сейчас нужна, как никогда, – ее взгляд тускнеет.

– Нужна. Только не от первого встречного, – голос, наполненный скептицизмом, просачивается из соседней комнаты сквозь приоткрытую дверь.

– Злата, – мягко упрекает Галина, и в прихожую заходит очень худая девушка, лишь отдаленно смахивающая на Галю, – это моя двойняшка. Не воспринимайте всерьез ее слова, она слишком иронична.

– Я просто говорю то, что думаю, – Злата застывает в проходе и детально изучает Даниила, словно собирается купить себе платье, но не может определиться с фасоном. – У нас семейное горе, а Лекси снова думает лишь о себе, не так ли, дорогая? – она поджимает губы.

– В этом спец ты, а не я, – отрезает Алекса.

– Ну, конечно. Остра на язык и красива, но в душе она давно сгнила, – Злата наклоняет голову на бок.

Фиолетовое платье-клеш висит на ней, как на вешалке, а бедные волосы выжжены до ядреной белизны. И это при том, что у них одни и те же родители! Если необычная внешность Александры вполне объяснима, то Галина и Злата… Даня мысленно вздыхает. Три сестры, а выглядят, словно чужие люди. Да и ведут себя почти так же. Хорошо, что он – единственный ребенок в семье.

– Пошла ты, – фыркает Алекса и тянет Даню за руку, – забыла тебя спросить. Это и мой дом тоже, кого хочу, того и приглашаю в гости.

Алекса открывает центральную дверь, но уже возле лестницы ее догоняют слова Златы:

– Лучше тебе свалить в Москву к своей матери, пока за решетку не загремела. Я-то знаю, кто убил отца!

– Злата! – укоризненно восклицает Галя. – Ну, как так можно!

Алекса спотыкается о ковер персидской расцветки и бросает агрессивный взгляд через плечо, но молчит. В ее молчании сгущается вся ненависть, и Даня будто визуально видит нить, которая протягивается между ней и Златой. Не выдержав, он захлопывает дверь и отрезает от них двойняшек.

– Все в порядке?

Алекса медленно переводит на него взгляд и кивает:

– Чертовски.

Они молча поднимаются наверх. Что ж, знакомство с женской половиной семьи Вольф состоялось, только непонятно удачно ли. А что будет, когда Даня встретится со старшими братьями Алексы? И холодные мурашки бегут по спине. Лучше об этом не думать.

Глава 13. Притворись, что любишь меня

Алекса с глухим криком швыряет расшитую подушку в стену, и Даня от испуга вжимается в дверь.

– Стерва! – орет она и тут же затихает. Словно сдулась, как шар, наполненный гелием.

– Думаю, ты слишком близко принимаешь к сердцу ее слова, – рассуждает Даниил и получает в ответ испепеляющий взгляд.

Алекса скидывает на разноцветный ковер норковую шубу, следом летят сапоги, и только взявшись за свитер, она застывает и глядит на Даню более осмысленно:

– Выйди.

– А…? Да, конечно, – Даня поспешно выходит из комнаты в сумрачный коридор, в котором пахнет деревом, и вздыхает с облегчением.