Фиктивный брак госпожи попаданки
Шрифт:
Я скривила губы. Разумеется, я ей не поверила.
— Кингсли, проводи, пожалуйста, нашу гостью в малую гостиную и удостоверься, что она не будет скучать в одиночестве. Я переоденусь к ужину и спущусь.
Могу поклясться, губы сурового дворецкого дрогнули в улыбке. Он понял мой намек, как поняла его и Элоиза. Шляться по особняку без присмотра я ей не позволю.
Она что-то буркнула мне в спину, но я уже не слышала. Вернувшись в спальню, я разбудила Уильяма и рассказала ему о мачехе и звонком вызвала его камердинера, чтобы юному
— Кингсли сказал, что прибыла «черная вдова», — сказала она, раскладывая на кровати принесенную одежду.
— Стервятники и гиены слетаются на пир, — усмехнулась я и принялась расшнуровывать завязки на талии.
Анна помогла мне сменить один корсаж на другой: с длинным рукавами, из плотного темно-синего шелка, украшенного шитьем серебряной нитью. Он облегал фигуру, а квадратный вырез открывал мои ключицы, но был достаточно закрыт, чтобы я не чувствовала себя в нем полуголой.
Юбка была многослойной: верхний, из мягкого атласа в тон корсажу, был чуть приподнят с одной стороны, и из-под него выглядывала нижняя юбка из плотного кремового шелка. Сзади подол заканчивалась небольшим шлейфом.
— Жаль, миледи, что покойный батюшка не успел подыскать вам жениха, — вздохнула Анна, протягивая мне перчатки. — Хороший жених быстро бы отвадил и мачеху вашу, и опекуны бы не понадобились.
— А плохой? — я иронично выгнула бровь, но Анна, дитя своего времени, мой намек не поняла.
— Моя покойная бабка так говорила, миледи: ты научишься любить своего мужа. Со временем.
Ага. Стерпится — слюбится.
Я усмехнулась, и горничная посмотрела на меня едва ли не укоряюще.
— А что поделать-то, миледи? Муж, какой-никакой, но свой. Защита, родня. А вы-то нынче да милорд Уильям одни-одинешеньки остались, и заступиться-то за вас некому.
Хотела бы я сказать, что нас с братом могу защитить я.
Но это было бы ложью.
Я не могу, потому что я женщина, и этот мир к нам очень суров.
Но я попытаюсь.
Звук гонга возвестил о скором ужине, и я поспешила вниз, столкнувшись с Уильямом на лестнице. Недовольная Элоиза поджидала нас в гостиной в компании Кингсли: тот, как и полагалось хорошему дворецкому, стоял в дверях с бесстрастным выражением лица. Я улыбнулась ему и отпустила кивком головы.
— Добрый вечер, дорогой! — мачеха вспорхнула навстречу Уильяму, и тот закатил глаза.
Я посмотрела на нее, жалея, что не могу залезть в хорошенькую, кудрявую голову и прочитать ее мысли. Она же не была идиоткой. Умела просчитывать наперед. Ошиблась с покойным графом — ну, с кем не бывает. Порой случаются осечки даже с пожилыми влиятельными лордами.
Но Элоиза была цепкой, хваткой и по-житейски мудрой. Так для чего она заигрывала со мной и с Уильямом? Ведь она не питала никаких иллюзий насчет нашего к ней отношения.
Я усмехнулась и поджала губы, все внимательнее
— Сэр Джон Фицджеральд! — вернувшийся в гостиную Кингсли прервал мои размышления.
Следом за ним важно шествовал толстяк-опекун. Улыбка на лице Элоизы стала еще шире и еще сахарнее.
Боже мой! Она приехала не ради нас?.. Она приехала, чтобы соблазнить его?!
Когда закончился обмен фальшивыми приветствиями, я пригласила всех пройти в столовую.
— А разве юному Уильяму уже разрешено присутствовать за общим столом наравне со взрослыми?
Толстяк окинул брата задумчивым взглядом. Тот уже набычился, приготовившись спорить, но я успела стиснуть его плечо раньше, чем он заговорил.
— Наш покойный батюшка это дозволял. Мы стараемся чтить его память, — бархатным голосом пропела я, заглянув сэру Джону в холодные, пустые глаза.
Он хмыкнул, и взгляд сделался острее ножа. Моим словам он не поверил, но и не нашел, к чему зацепиться. Со стороны все выглядело благостно.
Он не просто пузатая рыба, подумала вдруг я. Он чертова акула, которая собирается нас сожрать.
— Я так рада, что детки теперь в ваших надежных руках, сэр Джон!
Хорошо, что я успела проглотить кусок рыбы, иначе непременно подавилась бы, услышав оживленное щебетание Элоизы.
Зато толстяк-опекун расплылся в довольной улыбке, и я почувствовала, как горячая волна отвращения, поднявшаяся изнутри, перехватила горло, мешая дышать. С особенным усердием я опустила нож на ни в чем не повинную рыбу, и с отвратительным скрежетом он чиркнул по тарелке.
Воцарились тишина. Сэр Джон и Элоиза обернулись ко мне, последняя недовольно поджала губы. Кажется, я нечаянно отвлекла толстяка от ее топорного, очевидного флирта.
Пришлось невинно улыбнуться и пожать плечами.
— Миледи, я намерен как можно скорее перенять дела покойного сэра Найджела, — промокнув тканевой салфеткой жирные губы, важно оповестил меня сэр Джон. — И потому после ужина хочу заглянуть в сейф вашего отца.
— К чему же такая спешка? — я подняла на него взгляд.
Он крякнул.
— Потому что ваш предыдущий опекун уже упустил множество выгодных предложений, которые преумножили бы капитал семьи. Я его ошибки повторять не собираюсь.
Интересно.
Интересно, чего конкретно касались те якобы выгодные предложения?
И капитал какой семьи они преумножили бы? Нашей? Или той, в которой состоит сэр Джон?..
— В сейфе отца хранятся лишь его старые, неудачные разработки, — ровным голосом сказала я, сфокусировав взгляд на переносице толстяка. Смотреть ему в глаза было выше моих сил. — Мы его не открывали со дня оглашения завещания.
Элоиза громко, возмущенно фыркнула, но опекун не повел и бровью.