Философ на краю Вселенной. НФ–философия, или Голливуд идет на помощь: философские проблемы в научно–фантастических фильмах

Роулендс Марк

То же самое можно сказать обо всем, что позволяет нам произвести нравственную оценку. Если оба наших чужака, Ворф и Сворф, помогли пожилым дамам перейти через дорогу, то при условии, что между этими поступками нет существенной разницы (обе дамы хотели перейти через дорогу), мы можем смело утверждать: коль скоро поступок Ворфа хорош, то и поступок Сворфа также хорош. А если Ворф поступил в этом случае плохо, также плохо поступил и Сворф.

И мы, и чужаки даем нравственную оценку практически всему: людям, поступкам, правилам, установлениям. Но разница в оценке двух объектов одного рода (двух человек, двух поступков и т. д.) оправдана лишь при условии, что между ними существуют еще какие—то важные отличия. Там же, где таких отличий нет, не может и быть разницы в нравственной оценке.

Итак,

нам удалось проследить приверженность чужаков принципу беспристрастности до самого его основания — принципа последовательности, суть которого заключается в том, что идея нравственного различия между двумя субъектами оправдана лишь в том случае, если имеют место иные — заслуживающие внимания — отличия. Теперь нам осталось только объяснить чужакам, что не существует какой—то значимой разницы между ними и нами — между инопланетными захватчиками и людьми, которых эти захватчики намерены уничтожить. Тогда, если они не желают прослыть непоследовательными, им придется изменить свое отношение к человечеству, признав его заслуживающим не меньшего уважения, чем сами чужаки. Как говорится, проще не бывает.

Ответ чужаков

На самом деле вряд ли все будет так просто. Вполне возможно, что наши аргументы не произведут никакого впечатления на чужаков. Разумеется, они охотно согласятся с утверждением, что разница в нравственной оценке невозможна без иных, заслуживающих внимания отличий. И потому люди заслуживают не меньшего уважения, чем чужаки, если между ними и чужаками нет существенных различий. Беда в том, что сами чужаки склонны думать, будто таких различий более чем достаточно.

Первым в этом списке будет, без сомнения, интеллект. Действительно, по сравнению с чужаками мы и вправду кажемся существами недалекими. Они умеют строить корабли размером с планету и странствуют на них по всей Вселенной, а мы не способны овладеть даже основами закона искривления пространства, что позволяет чужакам путешествовать на такие расстояния. Это, по мнению чужаков, может считаться той самой разницей, которая позволяет им относиться к людям, как к простым отбросам.

Но можем ли мы согласиться с этим ответом? Неужели уровень интеллекта представляет то самое качество, на основе которого возможна нравственная оценка? Я лично думаю, что в своих предположениях чужаки исходят из того, что принято называть маргинальными случаями. Действительно, большинство чужаков обладает более высокоразвитым интеллектом, чем большинство людей. Тем не менее существуют и исключения. Во—первых, мы должны учесть чужаков с травмами головного мозга, что отразилось на их мыслительных способностях. Нельзя забывать и о том, что уровень интеллекта маленьких чужаков во многом схож с уровнем интеллекта взрослых людей. Наконец, многие представители старшего поколения чужаков начинают страдать от ухудшения функций головного мозга: их умственные способности не больше, а зачастую даже меньше умственных способностей взрослых людей.

Если чужаки намерены настаивать на прежней оценке людей (из—за невысокого уровня их интеллекта), им придется — если они желают быть последовательными — отнести к этой категории и все перечисленные группы чужаков. К счастью для нас, а также для нашей героической троицы, такое поведение несовместимо с чувством справедливости гостей из космоса. Мы уже отмечали: чужаки строго придерживаются моральных принципов, основанных на идее беспристрастности, что заставляет их с одинаковым уважением относиться и к взрослым чужакам, отличающимся высокоразвитым интеллектом, и к тем, кто значительно уступает им по этому критерию, — к детям, старикам и инвалидам. А поскольку чужаки отличаются не только беспристрастностью, но и последовательностью мышления, им волей—неволей придется признать, что уровень интеллекта ни в коей мере не может быть критерием, позволяющим говорить о разнице между людьми и чужаками.

То же самое можно сказать и о большинстве аргументов, которые могли бы выдвинуть в свою пользу чужаки. Возьмем, к примеру, телепатические способности, которых нет у людей, но которыми обладают наши инопланетяне. Можно ли назвать это тем отличием, которое оправдывало бы уничтожение человеческой расы? Нет, так как существуют различные

травмы мозга, в результате которых любой чужак может потерять способность общаться телепатически, — как существуют и травмы мозга, после которых многие люди теряют способность к речи. Вряд ли кто—то из чужаков — за исключением разве что горстки помешанных — решится утверждать, что эти несчастные (назовем их «телепатически несостоятельными») заслуживают меньшего уважения, чем их более удачливые соплеменники.

Таким образом, способность к телепатии тоже не должна влиять на нашу нравственную оценку.

Рассмотрение маргинальных случаев способно нейтрализовать большинство предполагаемых отличий чужаков от людей. Что бы мы при этом ни затронули — коэффициент интеллекта, который у чужаков доходит до 900, или умение общаться при помощи телепатии, или что—то еще, — обязательно выяснится, что, хотя большинство чужаков наделены данными способностями, некоторые инопланетяне, увы, лишены их. Следовательно, такие отличия лишь в том случае оправдывают жестокое отношение чужаков к людям, если чужаки готовы распространить это отношение и на менее удачливых особей своего вида. В противном случае — учитывая хорошее отношение инопланетян ко всем представителям своего вида — их патологическое стремление уничтожить все человечество не может быть оправдано.

Но существует одна особенность, которой обладают только чужаки, причем все, — это привилегия быть чужаком. Каждый чужак, по определению, наделен этой привилегией, и каждый человек ее лишен. Следовательно, эта особенность не может быть рассмотрена с помощью категории маргинальных случаев, в связи с чем некоторые чужаки сочли ее тем самым отличием, которое оправдывает их жестокое отношение к людям. Не стоит распространять на людей собственные моральные принципы, поскольку они не чужаки. Вот так. Все очень просто. Но, к счастью для нас, и у этого аргумента есть серьезные недостатки. Разница между людьми и чужаками сводится в данном случае к генетическим особенностям. Именно генетический склад определяет, к какому виду вы принадлежите. Но, чтобы счесть его достойным аргументом в споре чужаков с людьми, необходимо выяснить, может ли генетическая разница влиять на нашу моральную оценку.

Для начала имеет смысл провести разграничение между генами и производимым ими эффектом. Такой эффект принято называть фенотипическим. Различия в интеллекте между людьми и чужаками являются по сути своей результатом генетических различий. И потому уровень интеллекта можно причислить к разряду фенотипических эффектов. То же самое можно сказать и о телепатии. Теперь нам следует выяснить, какой из подобных эффектов мог бы повлиять на нашу моральную оценку. Как мы успели установить, уровень интеллекта и способность к телепатическому общению явно не входят в их число. Однако существует фенотипический эффект, в значимости которого вряд ли можно усомниться, — сознание. В частности, различные генотипы людей и растений определяют разницу в их фенотипах. Благодаря этой разнице моральный статус людей значительно отличается от статуса растений. Так, например, люди наделены способностью страдать и радоваться, а также сознательно воспринимать этот мир. Растения же лишены такой способности. Вот эта разница и считается значимой с моральной точки зрения. Способность сознательно воспринимать мир наделяет своих обладателей особым нравственным статусом, которого лишены все иные сущности. Поэтому только определенные — но далеко не все — результаты воздействия генов можно счесть нравственно значимыми. Однако мы не можем сказать то же самое непосредственно о генах. И правда, трудно понять, каким образом определенное расположение молекул в органической цепочке пептидов может быть нравственно значимым.

Ни гены, ни генетические различия не могут служить критерием для определения морального статуса того или иного существа. И потому важно обращать внимание не на сами гены, а на эффект их воздействия. Не имеет смысла задаваться вопросом, каковы генетические отличия между людьми и чужаками. Правильный вопрос в этом случае будет звучать так: «В чем заключаются фенотипические отличия, порожденные разницей генотипов людей и чужаков?» Затем нам предстоит выяснить, могут ли эти фенотипические отличия считаться нравственно значимыми.