Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Одна врач, ученица Я.Г Этингера, женщина в возрасте 40–43 лет, подвергалась не менее изощренным пыткам. Об этом очень неловко писать, но автор этих строк хочет, чтобы читатели книги лучше представили себе ту меру издевательств, которые пришлось испытывать арестованным. Ей связали руки, насильно усадили на некий стул, напоминавший гинекологическое кресло, и следователь, полковник государственной безопасности, мужчина лет 40, вставлял ей во влагалище горловину от бутылки. У нее началось сильное кровотечение, вызвали врача, который заявил следователю, что, если он будет продолжать, женщина погибнет. Это ее спасло.
Спустя несколько лет после освобождения эта женщина случайно встретила в метро врача, и спасшего ее тогда в Лефортовской тюрьме. Он сказал ей, что помнит этот чудовищный
Видимо, комментарии к приведенным выдержкам из книги профессионального историка абсолютно излишни. Здесь лишь уместно заметить, что Рюмин стал калифом на час именно благодаря своему патологическому антисемитизму. Сталин не мог не воздать должное этой отныне важнейшей специализации в сфере чекистского профессионализма, возведя Рюмина 19 октября 1951 г. в ранг заместителя министра государственной безопасности СССР. Накануне этого знаменательного назначения состоялся весьма примечательный разговор между Сталиным и на то время министром государственной безопасности СССР Семеном Денисовичем Игнатьевым (1904–1983). О его содержании поведал историк Н.В. Петров в статье под названием «Бухгалтер — такой простой». В частности, автор привел следующие данные: «В середине октября 1951-го министр госбезопасности Игнатьев отправился на юг для встречи со Сталиным. Здесь Сталин подробно расспрашивал Игнатьева о работе МГБ… дал Игнатьеву прочитать письмо Рюмина с обвинениями против Питовранова и других. И тут же, по ходу дела, Сталин дал указание «убрать всех евреев» из МГБ. Игнатьев, недоумевая, спросил: куда? И вождь изрек: «Я не говорю, чтоб вы их выгоняли на улицу. Посадите и пусть сидят», добавив фразу, которой суждено стать крылатой: «У чекиста есть только два пути — на выдвижение или в тюрьму».
На этой же встрече Сталин в категоричной форме потребовал назначить Рюмина не только начальником следственной части, но и заместителем министра госбезопасности» («Новая газета». - N 18, 27.10.2010 г.).
Конечно, большому кораблю антисемитизма — большое плавание. Другой вопрос, что судьба именно Рюмина закончилось весьма плачевно: 22.07.1954 г. он был расстрелян. Но дело, которому он служил «верой и правдой» надолго пережило его, его коллег, да и СССР тоже. Приведенный эпизод, равно как и многие другие подобного рода в истории большевистской державы дали многим основание именовать её не иначе как лагерной империей. По отношению к людям это государство в совершенстве выполняло лишь одну функцию: инквизитора, надзирателя и палача в одном лице. Впрочем, другие функции большевистское государство не могло осуществлять уже по определению, в силу истоков своего происхождения, методов построения, цели повседневного употребления и, в конечном итоге, всей сути своей бесчеловечной природы.
Со временем всяческие сомнения относительно того факта, что все не только квазисудебные, но и внесудебные расправы над людьми со стороны большевистской империи имели своего идеолога, вдохновителя и организатора развеялись. Эту роль с превеликим упоением играл Сталин. Выражаясь юридическим языком, он выступил заказчиком множества наёмных политических убийств. Оные преступления отличались тем, что сотрудники советских спецслужб убивали неугодных лиц, которых в отличие от жертв массовых репрессий не пропускали даже через призрачную квазисудебную процедуру. Этой проблеме была посвящена специальная телепередача на тему: «Заказчик убийства — Сталин (тайные убийства по команде Кремля)» («Эхо Москвы», 2.01.2010 г.).
Любопытно, что первая женщина, ставшая депутатом Палаты общин — нижней палаты парламента Великобритании, — леди Нэнси Астор (1879–1964) во время своего визита в СССР в 1931 г. при личной встрече со Сталиным задала ему вопрос: «Когда вы прекратите убивать своих подданных?». Исследователи биографии леди Астор утверждают, что тем самым она является чуть ли не единственным человеком в мире, назвавшим Сталина в глаза убийцей… Ну что ж, ей нельзя отказать не только в субъективном мужестве, но
Вообще надо заметить, что и по образу мышления и по типу поведения генералиссимус часто вёл себя как заурядный криминальный авторитет. Диктатор с навыками уголовного преступника — то оказалось очень органичным для видавшего виды населения советской империи. Как заметил В.Б. Резун: «Иосиф Виссарионович был уголовником, и восторг по отношению к нему можно сравнить с восторгом, с которым мы смотрим иногда на криминального авторитета: мол, во, гад, дает!». Надо признаться, что в подавляющем своём большинстве советский народ в целом неподдельно восхищался своим вождем. Но именно в этой психологии и таилась суть большевистского государства и причины подлинной трагедии его глубоко несчастных обитателей. На это обстоятельство обратил внимание академик А.Н. Яковлев: «Произвол, самодурство, всевозможные патологии и откровенно криминальные наклонности, вера в насилие неизменно рядились именно в одежды так называемой принципиальности, решительности, дабы твердо противостоять «внутреннему и иноземному врагу». Именно подобная установка и породила ленинско-сталинское государство, когда насилие подавляло все доброе и честное в человеке, когда, пользуясь легковерием оболваненных простаков, «вожди» целенаправленно уничтожали народы СССР — через репрессии, войны, голод». Заметим ещё раз именно в природе менталитета населения страны, породившего и боготворившего таких вождей, и коренился алгоритм всех хода исторических событий, которые в итоге развернулись на территории огромной империи.
Вместе с тем, если бы главный сатрап советской деспотии, в конце концов, не умер, то число жертв, например, государственного антисемитизма было бы несравненно больше, а судьба оставшихся в живых после Холокоста советских евреев — неизмеримо трагичнее. Об этом свидетельствует последняя антисемитская акция уже смертельно больного тирана, которая вошла в трагическую историю большевистской империи под названием уже упоминавшегося «дела врачей». Жертвами этой подлейшей из самых подлых акций со стороны руководства советской империи оказалась целая плеяда известных врачей еврейского происхождения. Испытаниям, которые выпали на долю жертв этого злополучного дела, много места было уделено в упомянутой книге доктора исторических наук Я.Я. Этингера. В ней автор приводит выводы и заключения, к которым пришёл на основании сведений, полученных от Н.А. Булганина.
Н.А. Булганин, несомненно, был верным и беспрекословным подручным главного палача советского народа. Он как никто другой был сведущ в замыслах своего хозяина. Посему его откровения являются весьма ценным источником информации о той эпохе. В частности, описывая ход событий, связанных с «делом врачей», Я.Я. Этингер отмечает: «Как теперь стало известно, после процесса над «врагами» должна была произойти расовая депортация евреев в отдаленные районы страны. Подготовка к ней велась одновременно со следствием…
Задуманная Сталиным акция — крупнейшая политическая провокация, сопоставимая только с гитлеровской «Операцией Ванзее», грозившая геноцидом еврейскому населению СССР, его насильственной депортацией в отдаленные районы страны, могла войти в новейшую историю еврейского народа в качестве одной из ее наиболее мрачных страниц, если бы она осуществилась в полном масштабе…
Летом 1970 года я несколько раз встречался с бывшим членом Политбюро ЦК КПСС и Председателем Совета Министров СССР Николаем Александровичем Булганиным, который в то время был в отставке… Я встречался с Булганиным несколько раз, и сразу после бесед, еще в электричке, записывал все, что он говорил. Записи этих бесед до сих пор хранятся у меня…
Булганин рассказал мне, что, по его сведениям, процесс над «врагами», который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупнейших городах. Причем была составлена своего рода «разнарядка», где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнен тот или иной профессор.