Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Как справедливо заметил академик М.В. Попович, «… после убийства Александра II никто не говорил, что царя убили «хохлы», хотя украинцами были и Желябов, и Кибальчич, и правнучка гетмана Разумовского Софья Перовская, — запомнили почему-то несчастную беременную Гесю Гельфанд, и вспыхнула волна ужасных еврейских погромов, и прежде всего в Украине». Александр II погиб, безусловно, невинно и мученической смертью, но бессмертной оказалась политика погромов. Такая волна погромов прокатилась по 150 городам и местечкам черты оседлости евреев. Таковая в основном пролегала по территориям, которые ныне подпадают под суверенитет Украины и Белоруссии. Иными словами, население Украины с готовностью громило евреев за убийство русского царя, учиненное народовольцами, в числе коих довольно активную роль играли всё те же украинцы. Заметим: в вопросах антисемитизма титульная супернация на всей территории империи не распадалась на русских, украинцев и белорусов, выступая единым фронтом в духе полного единодушия, потому что в основе оного лежало одно общее для них начало — традиция невежества. Проявляя полную неспособность защитить себя от жизненных невзгод со стороны сильных мира сего, население соответствующей территории империи избивало, издевалось, унижало и губило слабых и бессильных, беззащитных и невооруженных представителей гонимого племени. И в этом стереотипе поведения нашла своё проявление, пожалуй, чуть
Речь идёт о садизме, о самом обыкновенном, примитивном, низменном и подлом садизме. Ведь по своей сути, антисемитизм — это, прежде всего, возможность безнаказанно выместить своё зло на слабом и уязвимом, заведомо незащищенном и безответном человеке. Очень тонкий и проницательный диагноз этому отвратительному явлению дал французский философ Жан-Поль Сартр. Так, в частности, относительно антисемитизма он утверждал, «что в основе его лежит садизм. В самом деле, мы ничего не поймем в антисемитизме, если не вспомним, что евреи, на которых обрушиваются такие проклятия, совершенно безвредны, я бы даже сказал — безобидны. Это добавляет антисемитам хлопот: приходится рассказывать нам о таинственных еврейских обществах и страшных заговорах масонов. Но непосредственно сталкиваясь с евреем, как правило, видишь перед собой слабого человека, который так плохо подготовлен к встрече с насилием, что неспособен даже к самозащите. Эта индивидуальная слабость еврея, которая выдает его погромщикам… отлично известна антисемиту и заранее доставляет ему наслаждение. И его ненависть к евреям нельзя сравнивать с ненавистью, скажем, итальянцев к австрийцам в 1830 году или французов к немцам в 1942-м. В этих последних случаях ненавидели угнетателей, людей сильных, жестких и жестоких, имевших оружие, деньги, власть и возможность причинить восставшим столько зла, сколько эти восставшие и мечтать не могли причинить им. В этих случаях ненависть вырастала не из садистических наклонностей. Но для антисемита Зло воплощается в безоружных и очень малоопасных людях, поэтому для него никогда не возникает тягостной необходимости проявлять героизм. Быть антисемитом — это развлечение. Можно бить и мучить евреев и ничего не бояться: самое большее — вспомнят о существовании законов Республики, но законы эти окажутся мягкими». Таким образом, садизм — подлинная суть антисемитизма, а антисемитизм — отличительная черта традиции невежества. Последняя стала движущей силой неизбывного горя и неисчислимых бед для всех тех, кто волею судеб оказался в числе её жертв, но и не стало предтечей счастья и благополучия для всех тех, кто выступал, выступает, и. что самое печальное, упорно желает выступать и далее в роли погромщиков и палачей.
Здесь хотелось бы привести выдержку из известной книги 9-го Президента Израиля Шимона Переса (1923–2016) «Новый Ближний Восток». В этом всецело устремленном в будущее историософском труде умудренный богатым и многогранным жизненным опытом успешный государственный деятель писал: «Неожиданно мне вспомнился город моего детства, Вишнява (близ Воложина; сейчас это часть Беларуси). В то время Вишнява была одним из центров еврейской духовной жизни. Хаим Нахман Бялик, национальный поэт Израиля, называл «великую ешиву» Вишнявы «кузницей еврейского национального духа». Сегодня ничего больше не осталось от былой еврейской Вишнявы. Синагоги и начальные школы, торговые предприятия и фабрики — все исчезло, разрушено. От еврейской жизни здесь остались одни воспоминания, как и от самих евреев, когда-то обитавших в этих краях. Если бы я в свое время не уехал оттуда, моя судьба мало чем отличалась бы от судеб тех евреев, которые были впоследствии захоронены в братских могилах или встретили свою смерть в газовых камерах». Признаться, при чтении этих строк, сердце охватывает смертная тоска при одной только мысли, сколько же людей уничтожили члены партии этнической нетерпимости в состоянии ослепления ненавистью к людям иного этнического происхождения, иного вероисповедания, иного языка общения, которым немилосердная судьба отвела эту землю в качестве единственного места обитания. Заметим: мирного, лояльного и безвредного обитания!
Вдумываясь в эти строки одного из самых уважаемых государственных деятелей западного мира, напрашивается риторический вопрос духовным и политическим наследникам тех, кто убивал своих несчастных земляков по одной только той причине, что они другие, не похожие, слабые и беззащитные. Стали ли они — погромщики, коллаборационисты, палачи и их подручные — богаче материально и духовно, счастливее и благополучнее в результате этой бесчеловечной практики, которая со временем приобрела своё страшное наименование этнических чисток и геноцида? Поднялся ли в результате подобной варварской деятельности их и ваш уровень жизни, забрезжила ли какая-либо перспектива развития для вас — их потомков? Стали ли они и вы добрее, умнее и привлекательнее как нация, на благо которой хотелось бы жить, творить и достойно заканчивать свои дни представителям других этносов, коренных народов и эмигрантов из менее благополучных стран? Удостоились ли они и вы уважения и признания со стороны других народов мира за некий вклад в развитие общечеловеческой культуры? Очевидно, что нет! Тогда зачем они это делали? Чего они добивались? А чего добиваетесь вы, явно предпочитая идти той же стезей унижения, оскорбления и вытеснения из общей для всех страны иноязычных, иноверующих и инакомыслящих соотечественников?
Никакой логики в этой стихии ненависти к другим этносам искать не следует. Её попросту нет. Механизм подобного поведения объясняется гораздо проще: политика погромов — это неумолимый зов души, который идёт из глубины мутного подсознания и не подвержен контролю со стороны здравого смысла или рационального мышления лиц, охваченных соответствующим порывом. Остановить сей смерч низменных чувств возможно было бы только встречным умиротворяющим воздействием, например, со стороны правового государства либо благотворным — со стороны институтов гражданского общества. Но на территории Российской империи, увы, не было ни того ни другого. Ибо государство, например, в лице Александра III испытывало ту же нужду в погромах, что и его подданные, а единственный институт гражданского общества — православная церковь — спешила освятить всякую подобного рода прихоть государя, ибо в этом единстве и была основа её силы и влияния. Подобное, как уже отмечалось выше, не ускользнуло от проницательного взора великих российских писателей Л.Н. Толстого, В.Г. Короленко и А.М. Горького и многих других. Как отмечал по сему поводу доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Александр Валентинович Оболонский: «Формально православная церковь была идеологическим монополистом. На деле же к моменту, о котором идёт речь, во всех слоях общества
Особенно трагически эта буря дала себя знать во времена Гражданской войны на территории Украины. После установления власти Директории Украинской Народной Республики (УНР) по её территории в декабре 1918 г. прокатилась волна жесточайших еврейских погромов. На этот раз палачами мирного еврейского населения стало новоявленное воинство, главным атаманом (главнокомандующим) которого значился Симон Васильевич Петлюра (1879–1926). При этом один из первых погромов был учинен в городе Сарны полком, который носил его имя. Другой — разразился 15 февраля 1919 г. в городе Проскурове (ныне город Хмельницкий), в котором за четыре часа было перебито 1650 евреев. В итоге с декабря 1918 г. по август 1919 г. вооруженными отрядами УНР было осуществлено множество погромов, в ходе которых, по данным комиссии Международного Красного Креста, погибло более 50 тысяч евреев. В целом большинство расправ с мирным и незащищенным населением осуществили отряды вооруженных людей, которых история намертво связала с именем Петлюры.
В современной украинской исторической литературе часто приводятся утверждения, что лично Петлюра не был антисемитом, не желал, не организовывал и не провоцировал еврейские погромы. Может быть. Но по многочисленным свидетельствам очевидцев, он должным образом не противодействовал той политике этнических чисток, которая без зазрения совести осуществлялась его озверелым воинством. Объехавший в те годы многие места распавшейся империи и расследовавший злодеяния петлюровцев французский писатель и юрист, автор трилогии «В стране погромов» — Бернар Лекаш (1895–1968) представил в 1926 г. специальный доклад, содержащий данные о 1295 еврейских погромах, кровавой волной прокатившихся по всей Украине. Обвинение в значительном числе совершенных убийств и истязаний мирного еврейского населения в первую очередь падает на петлюровское воинство. При этом французский юрист приводит примечательный разговор Петлюры и его военного министра, состоявшийся с делегацией еврейской громады, во время которого на мольбы о прекращении погромов глава Директории УНР откровенно заявил: «Не ссорьте меня с моей армией!», а «Атаман Петров, его военный министр, сказал пришедшей к нему делегации: Еврейские погромы — это наше знамя!». Оба деятеля искренне и прямодушно озвучили самую суть того начала, которое связывало воедино их с армией и нацией.
Военный министр УНР Всеволод Николаевич Петров (1883–1948) отнюдь не солгал: еврейские погромы действительно стали знаменем вооруженных сил УНР, и только по одной этой причине война с мирным, невооруженным и запуганным еврейским населением закончилась столь оглушительной «военной победой», которая со временем получила своё однозначное и общепризнанное определение — геноцид. Такого рода победы, однако, способны привести подобных «победителей» исключительно на скамью подсудимых истории, с которой им всем прямой путь — на исторический эшафот. Посему, ознакомившись с приведенными материалами, невольно приходишь к выводу о несомненной внутренней связи между упомянутыми деяниями петлюровцев и политической ролью самого Петлюры. Но именно по этой причине Петлюра стал символом для многих своих исторических последователей, которые без тени сомнения именуют себя петлюровцами. Так, украинский писатель Василий Николаевич Шкляр в одном из своих интервью заявил: «Что касается Петлюры, то точно мне как-то историки заметили: «Ты Петлюру не трогай. У нас есть три человека, ставшие символами борьбы. Это Мазепа и мазепинцы, Петлюра — петлюровцы и Бандера — бандеровцы» Собственно, именно так называют сегодняшних настоящих украинцев» («УНІАН», 9.02.2011 г.). О личности Мазепы за давностью лет, признаюсь, судить не берусь, а вот что касается Петлюры и Бандеры, то невооружённым взглядом заметно, что этих деятелей и их ретивых приспешников роднит одна неискоренимая страсть — страсть к погромам, как правило, невооруженных, а потому и заведомо более слабых представителей ненавистных им этносов.
Преступным деяниям Бандеры достаточно уделено внимание в других местах настоящей работы. Что же касается Петлюры, то тех украинских историков, писателей и журналистов, которые не покладая рук в тесном альянсе с некоторыми украинскими политиками работают над вопросом о политической реабилитации Петлюры, настоятельно отсылаю к трудам упомянутого французского писателя. А также — к материалам французского суда присяжных, вынесшего 26 октября 1927 г. оправдательный приговор в отношении Самуила Исааковича Шварцбурда (1886–1938), застрелившего Петлюру 25 мая 1926 г. прямо в центре Парижа в отместку за мучительную гибель всех 15-ти членов своей семьи. Лишь успокоив таким образом свою совесть, он попросил выбить на памятнике отцу, могила которого осталась в Украине, следующую надпись: «Твой сын Шалом отомстил за священную кровь святых братьев твоих и кровь мучеников всего еврейского народа». Несмотря на свойственный Франции антисемитизм, коллеги тех, кто в своё время выносил приговор Дрейфусу, хорошо усвоили урок истории: не убий, да не убиенным будешь! Истории, как известно, свойственно повторяться и, увы, далеко не только в виде фарса.
Помимо приведенных фактов, в это ужасное время значительное число еврейских погромов на территории Украины стало делом рук банд атаманов Григорьева, Зеленого, Струка, Тютюнника, Козырь-Зырки, Соколовского, Шлямы, Кваши, Мацыги, Миляса, Потапенко, Проценко, Дыньки и неисчислимого множества других местных и местечковых бандитов. Весной 1919 г. один из самых неистовых палачей еврейского населения Украины атаман Никифор Григорьев (1888–1919) издал «универсал», в котором откровенно призывал к поголовному уничтожению иудейского племени. С этого момента число погромов резко возросло. Так, 15–20 мая в Елисаветграде банда Григорьева вырезала от 1300 до 3000 евреев; 16–20 мая в Черкассах — около 700 человек. В Радомысле погром, учиненный бандой Соколовского, унес жизнь около 400 человек. В Погребище в августе 1919 г. уже банда Зеленого истребила порядка 400 человек, в том числе 200 женщин. Убийства сопровождались жестокими истязаниями и повальными грабежами; атаманы местных крестьянских банд нередко требовали от еврейских общин громадных «контрибуций», уплата которых далеко не всегда предотвращала жестокие расправы с мирным населением. Некоторые банды продолжали действовать вплоть до 1922 г. Их налеты на незащищенные местечки неизменно выливались в кровавую бойню. Так, в Тетиеве налетчики вырезали сотни евреев, после чего все местечко было сожжено.