Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Вообще о проблеме украинского интегрального национализма пришлось впервые задуматься, услышав мнение, что Гитлер совершил роковую ошибку, не гарантировав независимость Украине, в силу чего и утратил шанс одержать военную победу над остальной частью СССР. Что касается Гитлера, то приговор ему уже вынесла история, а оставшимся в живых нацистам — Международный военный трибунал. А вот о том, от какой роковой ошибки канцлер нацистской Германии невольно уберёг Украину своим откровенно презрительным отношением ко всем представителям титульной супернации, мы и поведаем ниже. Есть поведение, которое, казалось бы, трудно не только оправдать, но даже и представить в своём воображении. Союз с Гитлером — один из примеров такового. Вместе с тем, как оказалось, и это противоестественное явление получило своё теоретическое обоснование и оправдание. Многие деятели украинской партии этнической нетерпимости объясняли сотрудничество с Гитлером своим европейским происхождением и соответствующим инстинктивным тяготением к Европе.
Так, один из лидеров ОУН Андрей Мельник (1890–1964) уже 6 июля 1941 г. обратился к руководству нацистской
Низкий уровень интеллекта, образования и нравственности всегда играл злую шутку с членами украинской партии этнической нетерпимости. Именно по этой причине на тот момент истории страны бывшей Антанты зачислялись в стан врагов этой партии, члены которой осознавали себя частью Австро-Венгерской империи вплоть до окончания Второй мировой войны. Например, в ровенской газете «Волинь» от 1 января 1942 г. была опубликована статья украинского писателя, главного редактора этого издания Уласа Самчука (1905–1987) «Почему украинцы воюют на стороне фюрера?». В этом говорящем сам за себя документе эпохи публицист выводит истоки украинского коллаборационизма из идеи духовного и психологического единства всех подданных бывшей Австро-Венгерской империи. Так, в частности, он отмечал: «Великая война на востоке нашего суходола, которая взорвалась 22 июня прошлого года, это для нас, украинцев, дата, равнозначная дате изобретения пороха или открытия Америки в истории мира… Европа, которую создал Версаль, очень выразительно вынесла нас за скобки сильных мира сего. Нас отнесли к побеждённым, и нам при каждом удобном случае напоминали наше германофильство. Нам никогда не забывали участие наших сечевых легионов на стороне центральных держав. Нам указывалось угрожающим перстом на Брест-Литовский мир… С этой этикеткой мы пришли к войне, которую считали неминуемой и которую воспринимали как свою… Быть верными идее этой войны и одновременно идее своего народа — это и есть наш долг».
В то же время о европейской версии сотрудничества с нацистской Германией свидетельствует, например, письмо митрополита Украинской автокефальной православной церкви Мстислава /Степана Скрыпника/ (1898–1993), опубликованное в той же газете «Волинь» от 29 марта 1942 г., в котором он писал: «Мы, украинцы, с гордо поднятой головой обращаемся к новой Европе, к той Европе, которая возникла в гениальном видении великого европейца — Адольфа Гитлера. В такую Европу мы верим, такую Европу мы проповедуем». Заметим: все эти пафосные письма, обращения и статьи публиковались в то время, когда гитлеровские войска поработили практически всю Европу, когда самым жестоким образом истреблялись европейские евреи и цыгане, когда под бомбами, танками и снарядами гибли родственные славянские народы, разорялась земля предков. Как такое жуткое противоречие событий и фактов могло уживаться в сознании людей, которые уже тогда пытались облачиться в европейский смокинг, к сожалению, не находит своего объяснения ни в одном современном учебнике истории Украины.
Идея соучастия в той войне на стороне нацистов изначально являлась донельзя подлой и кровавой, позорной и низкой. Ведь неистребимое желание сотрудничать с гитлеровской Германией требовало неопровержимых доказательств готовности проводить в жизнь её человеконенавистническую политику, и, в первую очередь, по отношению к тем этносам, без уничтожения которых Гитлер попросту не мыслил себе возможности установить в мире пресловутый «новый порядок». И несмотря на всё это, перспектива именно таким путём «войти в Европу», по мнению ряда современных украинских историков, писателей и журналистов, была вполне реальной и желанной. Сторонники этой точки зрения и поныне убеждены, что Гитлера подвела самоуверенность в своих силах и очевидное пренебрежение помощью со стороны сочувствующих сил известной части украинского этноса. Самым серьёзным образом при этом обсуждается вопрос о том, что накануне войны Гитлер рассматривал целесообразность создания украинского государства под немецким протекторатом, но якобы первоначальные военные успехи на поле боя настолько вскружили ему голову, что он пренебрёг поддержкой украинских союзников в борьбе против Советской России.
При этом авторы подобной версии истории упускают из виду: сам факт того, что Гитлер мог кого-либо предпочесть в качестве своего союзника — каиново тавро и вечный позор для любого народа. В действительности же фюрер был одержим ненавистью и презрением ко всему славянству без разбора, не выделяя из его рядов украинство, как бы этого ни хотелось некоторым представителям последнего.
В исторической литературе приводятся презрительные высказывания бесноватого фюрера относительно прошлого и будущего Украины. Вероятно, вслед за немецким генерал-майором, начальником штаба Восточного фронта времен Первой мировой войны Максом Гофманом (1869–1927), который в 1919 г. в интервью газете «Daily Mail» сообщил: «В действительности Украина — это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России…», вождь нацистской Германии без тени смущения в конце июля 1941 г. заявлял, что «именно мы в 1918 году создали балтийские государства и Украину. Было бы ошибкой дать им снова какую-либо форму организации». Известно также, что на банкете по случаю оккупации Киева Гитлер озвучил свои безумные планы со свойственной ему маниакальной безапелляционностью. Так, в частности, он предрекал всем россиянам страшную участь, поскольку их низведут до уровня безропотной дешевой рабочей силы. Тех же, кто будет сопротивляться, уничтожат физически. Часть русских, украинцев, белорусов, по его прогнозам, должны были быть выселены в далекие восточные области, а то и на другие континенты — в Африку или Южную Америку. Ему принадлежат зловещие слова: «Мы всех славян обучим только языку жестов. Никаких прививок, никакой гигиены, только водка и табак. Их мозги перестанут работать. Россия будет принадлежать арийцам».
Ещё раз подчеркнём: Гитлер имел в виду всех славян, без исключения, а следовательно и тех украинцев, которые готовы были стать под его знамена в борьбе не на жизнь, а на смерть со своими историческими сородичами по Киевской Руси! Пусть население последней и представляло собой лишь отдаленных пращуров нынешних славян, но историческая память делает честь любому народу, особенно в лихие, смертельно опасные времена. Хотя как заметил академик П.П. Толочко: «Киевскую Русь нельзя считать ни Украиной, ни Россией, ни Белоруссией». Но не стоит при этом забывать тот факт, что «это было восточнославянское государство, из которого, как из материнского лона, вышли все три восточнославянских народа». По моему глубокому убеждению, те украинцы, которые во имя создания «самостийной державы» стали в один строй с нацистскими палачами в процессе осуществления геноцида своих братьев по славянству потеряли историческое право вести свою родословную от Киевской Руси.
Однако от общей политики в отношении населения оккупированного СССР перейдём к политике, осуществляемой нацистами непосредственно на той территории, которую украинские коллаборационисты избрали в качестве преимущественного места для построения своего этнического государства. Яркой иллюстрацией подлинного отношения гитлеровцев к этой идее служит высказывание рейхскомиссара оккупированной Украины Эриха Коха (1896–1986) о том, что «нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно…
Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы заставили бы говорить по-немецки. Но нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли». Думается, что в этой тираде сказался не только весь Кох, но и вся суть нацистской политики по отношению к славянскому племени Восточной Европы. А ведь действительно поляк убивал украинца, украинец — поляка, те и другие — еврея. Теперь, уже зная реальное положение вещей, невольно задаешься вопросом: а где же были ум, совесть и воинская доблесть этих веками соседствующих народов? Что замутнило душу этих людей до такой степени, чтобы с такой неистребимой страстью уничтожать мирное население иного этнического происхождения? Представляется, что корни подобного положения вещей опять же следует искать в природе традиции невежества, которая в силу разного рода исторических причин восторжествовала именно на этой территории мирового пространства. Думаю, что сию картину в какой-то мере дополнит известное высказывание Коха о том, что каждый раз, встречая наделенного разумом украинца, он испытывал непреодолимое желание застрелить его. Впрочем, вряд ли при этом Кох имел в виду украинских коллаборационистов, которых в наличии ума, совести и воинской доблести никак не заподозришь. И кто знает, сколько «наделенных разумом украинцев» отправилось бы на тот свет, если бы вооруженные силы СССР в итоге не сломали хребет гитлеровской Германии.