Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Конечно же, в далеком 1903 г. адвокат Михновский не мог и помышлять о том, что изложенные им «заповеди» будут восторженно восприниматься в качестве целостной и привлекательной идеологии для целого ряда сменяющих друг друга поколений наших соотечественников как в ХХ, так и в ХХI веке. И в страшном сне ему не могло присниться, что они будут претворяться в жизнь таким бесчеловечным способом, который со временем получит общепризнанное наименование — преступление против человечества. Как известно, образец такового во всем своем вселенском масштабе явила миру уже после смерти упомянутого публициста нацистская Германия в 30-40-х годах ХХ века. Но чем в итоге всё это обернулось для судеб миллионов людей, которые пали жертвами мировой бойни, пришлось исследовать уже после её завершения специально созданному для этого международному трибуналу. Совершенно очевидно, что история не отказала нам в своих уроках. Но уже ни для кого не является секретом, что мы оказались неспособными им внимать.
Признаюсь, нестерпимо тяжко было читать,
Закрывая тему присвоения звания Герой Украины прислужникам гитлеровской Германии следует упомянуть ряд фактов. В частности, в комментарии Департамента печати и информации Министерства иностранных дел России от 23.06.2008 г. отмечалось: «Подобная линия официальных властей, включая присвоение звания Героя Украины капитану войск СС, командующему Украинской повстанческой армией Р.Шухевичу, противоречит решениям международного Нюрнбергского трибунала, который признал преступными эсэсовские формирования». Европарламент в своей резолюции от 25.02.2010 г. также выступил с осуждением акта о присвоении звания Герой Украины Бандере, который «сотрудничал с фашистским режимом».
Концепция традиции невежества в известной степени объясняет теорию и практику этнической нетерпимости значительной части титульной супернации к представителям другой цивилизации и религии, другого этноса и языка. Но чем можно объяснить подобную же ненависть и бесчеловечность, например, между представителями, казалось бы, близких по духу, религии и языку славянских народов Российской (большевистской) империи? Полагаю, что в этом вопросе нам не обойтись без некоторых экскурсов в историю.
Одну из версий феномена ненависти, в частности, между одной из ветвей украинского этноса и русским народом озвучил львовский историк Леонид Соколов. Так, в статье «Корни ненависти» он пишет, что для того, «чтобы выяснить, как возникло то, проникнутое лютой ненавистью к России политическое украинское движение, которое получило наибольшее развитие в совершенно оторванной от России австрийской Галиции, чтобы отыскать его корни, необходимо» углубиться в историю именно этого региона. И далее автор приводит исторические данные о том, как австрийские немцы в своё время на территории подвластной им Галицкой Руси породили и, буквально, выпестовали местную партию этнической нетерпимости к их славянским собратьям, которых они при этом упорно именовали не иначе, как «москалями». В контексте этой исторической версии привлекается внимание к тому обстоятельству, что сию эстафету добровольно и с завидной страстью подхватили бежавшие на территорию австрийской Галиции участники разгромленного Польского или Январского восстания 1863–1864 гг. против власти Российской империи на территории Царства Польского и Западного края. Эта версия подтверждается многими источниками. В частности, в связи с упомянутыми событиями в исторической литературе приводятся примечательные слова одного из руководителей этого восстания, генерала Людвига Мерославского (1814–1878): «Бросим горящие факелы и бомбы за Днепр и Дон в самое сердце Руси; разбудим ненависть и споры среди русского народа. Русские сами будут рвать себя своими же когтями, а мы тем временем будем расти и крепнуть». Попутно заметим: автор этих русофобских прожектов ни сном ни духом не упоминал о существовании украинцев в противовес русским, он лишь грезил расколом среди единого русского народа. Иными словами, необходимо было найти эффективный способ стравить и перессорить разные части русского народа, который исторически всегда выступал
В те годы такие методы борьбы с Россией показались весьма перспективными для многих представителей польской политической элиты. Вот почему всестороннему идеологическому обоснованию антироссийского вектора борьбы было уделено достаточно внимания многими польскими историками и публицистами той эпохи. Наиболее плодовитым из них оказался Франциск-Генрих Духинский (1817–1880), перу которого принадлежит трехтомный труд под заглавием «Основы истории Польши и других славянских стран». Суть его утверждений сводилась к тому, что, говоря современным языком, русские не могут быть отнесены к славянским народам, а составляют особую ветвь угро-финских и урало-алтайских племен. А потому «москали» незаслуженно используют имя русских, ибо последнее по праву принадлежит исключительно украинцам и белорусам, близким по своему происхождению к полякам.
Однако гораздо более выразительную картину той геополитической роли, которая отводилась определенной части славянства в извечном противостоянии Польши и России, оставил нам польский ксендз, талантливый публицист и историк, основатель краковской исторической школы Валериан Калинка (1826–1886), который, в частности, писал: «Между Польшей и Россией сидит народ, который есть ни польский, ни российский. Но в нем все находятся материально под господством поляков, а нравственно под влиянием России, которая говорит тем же языком, исповедует ту же веру… провозглашает освобождение от ляхов и единение в славянском братстве. Как же защищать себя? Где отпор против этого потопа? Где?! Быть может, в отдельности этого русского (малорусского) народа. Поляком он не будет, но неужели он должен быть Москалем?!
Поляк имеет другую душу… Но между душой Русина и Москаля такой основной разницы, такой непроходимой границы нет. Была бы она, если бы каждый из них исповедовал иную веру, и поэтому уния была столь мудрым политическим делом.
Если бы Русь… по сознанию и духу была католической, в таком случае коренная Россия вернулась бы в свои природные границы и в них осталась, а над Доном, Днепром и Черным морем было бы нечто иное.
Каково же было бы это «нечто»? Одному Богу ведомо будущее, но из естественного сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и, в конце концов, к полной отдельности души. Раз этот пробуждающийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским самосознанием, пускай останется при своих. Но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком — только формой.
С тем фактом (т. е. с пробуждением Руси с не-польским сознанием) мы справиться сегодня уже не в состоянии, зато мы должны позаботиться о таком направлении и повороте в будущем, потому что только таким путем можем еще удержать Ягайлонские приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными призванию Польши, сохранить те границы цивилизации, которые оно предначертало. Пускай Русь останется собой и, пусть с иным обрядом, будет католической — тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с Польшей… Все-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная думка, пусть, по крайней мере, не будет он ни мой, ни твой». В приведенном тексте опять же обращает на себя внимание, что польский автор не прибегал к слову «украинский», а территорию Украины простодушно и искренне именовал Русью. Это обстоятельство, по мнению ряда историков, косвенным образом подтверждает их версию, что труды польских авторов преимущественно обслуживали политику раскола Российской империи, а не национальные интересы украинцев в качестве самостоятельного субъекта истории.
Действительно, в России основной национальной группой признавались русские, которые в свою очередь подразделялись на великороссов, малороссов и белорусов (в нашей работе получивших наименование титульной супернации). И если в России малороссы признавали себя частью русского народа, то в австрийской Галиции они под именем русинов официально проходили под рубрикой этноса, отдельного от русского. Вместе с тем на территории последней значительная часть галицких русинов, в соответствии с исторической традицией, признавала себя русскими; другая же часть, как того требовали австрийские власти, признала себя отдельным народом и, в отличие от сторонников идеи единства русского народа, называла себя русинами-украинцами, а затем и просто украинцами. Но по официальной австрийской терминологии они со временем стали именоваться «рутенами».
Ряд современных историков полагает, что именно с 1863 г. украинофильское течение в Галиции стало усиленно насыщаться идеологическим, психологическим и политическим антирусским содержанием. Во всяком случае, в некоторых исторических изысканиях обращается внимание на то, что именно с тех пор в Галиции было положено начало размежеванию галицких русинов. Старорусины (их неофициально именовали «москвофилами») при этом оставались на своих традиционных пророссийских позициях, а на основе молодорусинского движения стала формироваться «антимосковская Русь» — будущее галицко-украинское движение, проникнутое духом непримиримой вражды и ненависти ко всему русскому.