Философия леса
Шрифт:
Ведь на земле осталось так мало настоящих романтиков, напрягающих мозг чуть сильнее для того, чтобы выдать пару нестандартных комплиментов.
И стоит мне лишь повесить свою метафору посреди комнаты на железную цепь, как отовсюду, даже из самых дальних иньских восточных углов парадной, появляются охотницы за новой пищей для своего себялюбия.
Кто-то еле ползет на четвереньках, кто-то дефилирует по кругу, подняв голову, и лишь изредка бросает взгляд на заветные строки, большинство сразу же усаживаются мне на колени, поглаживая
А те, чьи ладони теплые, перемалывают мои слова в пудру и покрывают ей свои прелестные щечки изо дня в день.
Они верят, что мои слова делают их красивее.
Но, к сожалению, я не могу помочь своей музе напрямую, ты знаешь, стоит мне только сказать “Я написал это о тебе”, как ее шикарное эго третьего размера захлестнет весь мир, заставит меня купить ей янтарный трон, и я больше ни единой секунды не захочу быть с ней.
Я вижу, как она истязает себя этими вопросами. Но все что мне остается – лишь наблюдать за ее страданиями. А она делает мастерски, как голубка, порхающая по лиловому небу в последний раз с раной на шее. Раз в месяц она пытается распять себя на кресте и сделать из этого шоу. Тогда я убегаю.
Убегаю в объятия новых сирен. Но они лишь временное плацебо. Хороши лишь несколько первых свиданий, пока их груди не обнажаются и мозг не заплывает серотонином.
Хотя ты знаешь, даже несмотря на то, что их головы отключаются и где-то внизу яйцеклетки жадно кричат “дай мне этого мужчину”, нет ничего прекраснее на свете влюбленной женщины.
Её джемовый взгляд, это колышущееся от желания тело и разум заставляющий играть в игру “притворись, что тебе не важен секс, а важна любовь”.
Когда они уже поймут, что это одно?
Наблюдать, как цветок доверия их души распускается. Видеть, как они позволяют себе чуть больше нежности и ласковых слов. Насколько же легко подарить им ощущение заботы, лишь накинув на них плед, когда они случайно уснули на моем диване.
Что может быть проще чем делать для женщин как можно чаще то, что вызывает у них улыбку? Ведь этого для них прежде не делал никто, даже они сами.
Этот мир разучился любить. Но пока я жив, могу исправить это.
Рано или поздно наступает момент, когда мне приходится уходить от них, видя темную сторону их луны. Клянусь, я не хочу разрушать этот флёр веры в женственность, поэтому я всегда ухожу, чувствуя мурашками на спине этот момент, когда они слетят с катушек. Оставляя их наедине со своими паттернами и детскими травмами, заставляющими их верить, что поймав меня, они смогут исцелиться, но нет.
И в такие моменты я вспоминаю Мьюз и думаю, интересно, финальная битва со своим эго у нее уже состоялась?
Шоу окончилось?
Люблю наблюдать финальную часть, все, что прежде мне не интересно.
Прихожу под конец, сажусь на задний ряд с карамельным попкорном
(знаю
И я прихожу на перфоманс, чтобы взглянуть как в этот раз она заявит миру о том, что я с ней наделал.
Мой любимый момент – когда Мьюз истекает кровью и висит на кресте, а затем её лицо резко озаряет гримаса “Стоп, почему это я страдаю? Мне же надо жить”. Вытаскивает гвозди из ладоней. Вытирает кровь с пола, сжигает крест и уходит в гримерную привести себя в порядок.
Ты знаешь, для нее это дело пары минут.
Мне нельзя зайти к ней слишком рано, нужно дождаться определенного момента, дождаться, когда она выйдет из гримерки и будет достаточно далеко от места проведения перфоманса.
Ведь то место пахнет воспоминаниями о том, из-за кого это все произошло.
Желательно, чтобы она вышла на улицу и ветер сдул пыль со всех ее старых мыслей, позволил наконец сделать вдох.
Но. Важно не позволить другому мужчине перехватить ее по пути.
Глубоко внутри я всегда боюсь этого. Хотя это никогда не случалось, Мьюз слишком предана мне.
За это я ее и обожаю.
Я никогда не встречал женщину прекраснее. Каждая ее морщина – напоминание о наших ссорах, когда она и хмурила свой прекрасный лобик, каждый сантиметр ее тела, что я не устаю облизывать, каждый звук, даже то, как она страдает.
Она страдает как настоящий творец. Нимфа моей злости.
Кажется я влюбился, Лизи.
Лиза улыбнулась, подумав:
“Странно в этот раз я не плачу. Улыбаюсь, замечая то, что раньше не увидела.
Но все же мне очень жаль, Нил – Лиза погладила листы кончиками пальцев – жаль, что я открыла это письмо слишком поздно.
Прости меня. Я знаю, простишь. И пришлешь мне весточку о том, что там ты обрел настоящий покой, лежа на облаках в объятиях своей любимой и, наконец рассказав ей, что все твои поэмы были о ней.
Но все же небольшое чувство саднящей боли осталось внутри.
Чувство вины? Надо обсудить это с психологом”.
Глава 3. Спорный дождевик.
Мистер Лис бежал по лесу в поисках новой приманки.
То в одном, то в другом его углу позвякивали колокольчики ловушек, которые он обегал. Вместе с шелестом травы и трелями птиц они будто создавали единую джазовую импровизацию. Капканы попадались один за другим, но то, что он находил там, ему было не интересно.