ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ

Гегель Фридрих Георг Вильгельм

На первой точке зрения отношение таково, что бог выступает в своей вечной истине, и это мыслится как состояние до времени, предшествующее времени, как состояние, каким оно было тогда, когда блаженные духи и утренние звезды, ангелы, божьи дети славили бога.

Таким образом, это отношение описывается как состояние, но это в действительности вечное отношение мышления к предмету. Затем, как говорят, произошло отпадение - это полагание второй точки зрения, которая, с одной стороны, есть анализ Сына, разделение обоих моментов, содержащихся в нем. Но другой стороной является субъективное сознание, конечный дух, который в качестве чистого мышления в себе есть процесс, начинающийся

с непосредственного и поднимающийся до истины. Это вторая форма.

Таким образом, мы вступаем в сферу определения, в пространство и мир конечного духа. Ближе это можно выразить как полагание определений, как мгновенно удержанное различие, это выступление, проявление бога в конечности, ибо это подлинная конечность, разрыв того, что в себе тождественно, но что удерживается в разрыве (в разорванности). Но с другой стороны, если исходить из субъективного духа, то это положено как чистое мышление, но в себе это результат, и его нужно положить так, как он есть в себе в качестве этого движения, или чистое мышление должно идти в себя, и только благодаря этому оно полагает себя как конечное.

Таким образом, на этой точке зрения мы имеем другое не в качестве Сына, а в качестве внешнего мира, в качестве конечного мира, который лежит вне истины, это мир конечности, где другое имеет форму бытия и, однако же, по своей природе оно есть только (95) определенное, различенное, ограниченное, отрицательное.

Отношение этой второй сферы к первой определено тем самым так, что это в свое та же самая идея, но в другом определении; абсолютный акт первого определения в себе тот же самый, что и этот второй акт; только представление различает их как две совершенно различные основы и два акта.

И в самом деле, их следует различать и разделять, и если говорится, что они в себе тождественны, то нужно точно определить, как это следует понимать, в противном случае может возникнуть ложный смысл и неправильное понимание, как будто вечный Сын Отца, самой по себе предметно сущей божественности, есть то же самое, что мир, и под первым надо понимать только последний.

Но уже напоминалось, и это, собственно, само собой понятно, что только идея бога, как она ранее эксплицирована в том, что называлось первой сферой, есть вечный истинный бог и затем его высшая реализация и проявление в развернутом процессе духа, что будет рассмотрено в третьей сфере.

Если бы мир, каков он непосредственно есть, как сущий в себе и для себя, чувственный, временной, принимался за сущий, с этим либо был бы связан тот ложный смысл, либо следовало бы допустить наличие двух вечных божественных актов. Но божественная деятельность вообще есть только одна и та же, а не множество различных деятельностей; нельзя говорить о деятельности, совершающейся теперь и после, о различных деятельностях, происходящих вне друг друга, и т. д.

Таким образом, это различение как самостоятельное есть лишь для себя отрицательный момент инобытия, бытия вне себя, которое как таковое не имеет истины, а составляет только один момент, во времени - только мгновение и даже не мгновение, имеет эту самостоятельность только, -по отношению к конечному духу, поскольку он сам в своем существовании есть эта самостоятельность. В самом боге это «теперь» и для-себя-бытие есть исчезающий момент явления.

Этот момент, правда, имеет даль, широту и глубину мира, он есть небо и земля и их в себе и вовне бесконечная организация. Если мы говорим, что другое есть исчезающий момент, что оно есть только сверкание молнии, исчезающей непосредственно в момент своего появления, звучание слова, которое, будучи сказанным и услышанным, исчезло в своем внешнем

существовании, то нам в этом моментальном все еще представляется мгновенность времени с его «перед» и «после», но то, о чем мы здесь говорим, не есть ни в том, ни в другом - ни в предшествующем, ни в последующем моменте. Нужно вообще устранить всякое определение времени, будь то длительность или «теперь», и установить только простую идею другого, простую мысль, ибо другое есть абстракция. Эта абстракция распространяется на временной и пространственный мир, потому что она есть простой момент самой идеи и поэтому принимается ею целиком; но так как это - момент инобытия, то это - непосредственное, чувственное распространение.

Вопросы вроде следующих: является ли мир - или материя - вечным или данным от века, или же он имел начало во времени, - эти вопросы относятся к пустой метафизике рассудка. Когда говорят «от века», то сама вечность выступает как некоторое бесконечное время, представленное в соответствии с дурной бесконечностью, выступает лишь как бесконечность рефлексии и определение рефлексии, ведь мир есть область противоречия, в нем идея выступает в не соответствующем ей определении. Подобно тому как мир входит в представление, входит в него и время, а затем, через рефлексию, эта бесконечность, или вечность; но мы должны сознавать, что это определение не имеет никакого отношения к самому понятию.

Другой вопрос или отчасти дальнейший смысл этого же вопроса состоит в том, что мир, или материя, поскольку она должна быть от века, выступает как несотворенная, непосредственно для себя сущая. При этом в основе лежит рассудочный разрыв формы и материи; однако материя и мир по их основному определению суть другое, отрицательное, то, что само является лишь моментом положенного бытия. Это является противоположностью самостоятельного и в своем наличном бытии снимает себя и выступает как момент процесса. Природный мир относителен, он есть явление, то есть он выступает в качестве такого не только для нас, но в себе, и его качество состоит в том, чтобы переходить в последнюю идею и быть принятым в нее обратно. В определении самостоятельности инобытия содержится то, в чем находили свое основание различные метафизические определения (96) у древних, а также у философствовавших христиан, главным образом у гностиков.

Инобытие мира есть то, благодаря чему он выступает как сотворенный, а не в себе и для себя сущий, и если проводится различие между началом как творением и сохранением наличного, то причиной тому - представление, что такой чувственный мир в действительности наличествует, есть нечто сущее. Поэтому справедливо издавна установлено, что, поскольку мир не есть бытие, для себя существующая самостоятельность, то сохранение есть творение. Но можно сказать, что творение есть также и сохранение, поскольку тем самым было бы сказано, что в качестве момента инобытия выступает сам момент идеи, или налицо была бы, как и раньше, предпосылка, что творению предшествует сущее.

Поскольку теперь инобытие определено как тотальность явления, то в нем самом выражается идея, и это вообще есть то, что называется мудростью бога. Но мудрость - это еще всеобщее выражение, и задача философского познания состоит в том, чтобы познать это понятие в природе, постигнуть ее как систему, в которой отражается божественная идея. Последняя обнаруживается, но ее содержание само есть явление себя, различение себя как чего-то другого и принятие этого другого в себя, так что этот возврат есть в такой же мере внешнее, как и внутреннее. В природе эти ступени распадаются на систему царств природы, из которых наивысшим является царство жизни.