Философия в будуаре
Шрифт:
Дибров: По крайней мере, Глебу Пьяных недалеко будет ходить просить у Господа прощения за «Франкенштейн ТВ».
Собчак: А куда же будет ходить, например, Иван Ургант?! Где синагога? Где мечеть и буддистский храм? Где справедливость и мультиконфессиональность?
Дибров: Я думаю, благодаря моему другу отцу Иоанну небесные врата там уже есть. Все зависит от того, какие небеса...
Собчак: И вам, Дмитрий, я считаю, удобно, учитывая вашу любовь к брачным делам. Вы сможете далеко не ходить, спустился вниз и женился, поднялся и снова за работу.
Дибров:
Соколова: Что искали?
Дибров: Любовь, конечно! Мне кажется, мое главное завоевание в том, что я оплатил собственной жизнью право оставаться наивным. Я всегда – по крайней мере с тридцати трех лет – старался строить на этой земле среду обитания отечественного интеллектуала. До этого я, как и почти все мои сверстники, лебезил перед большевиками, писал идиотические заметки, потому что боялся. Вот Миша Леонтьев, он был честный, он работал дворником при музее Пастернака.
Соколова: С ума сойти! Леонтьев был приличным человеком?!
Дибров: Он был честный. Не хотел иметь дело с большевиками, а я хотел.
Собчак: По-моему, ваш труд увенчался успехом. Вы действительно создали образ современного интеллектуала – многого добившегося в жизни, эрудированного, остроумного. Зачем же вы собственный образ теперь подрываете?
Дибров: А как я его подрываю?
Собчак: Эти скоропостижные женитьбы на юных прелестницах. Свадебные фото в глянце на белом коне в казачьем мундире. Это простительно было бы для персонажа Ксении Собчак. Но вы? Для вас, для вашей высокой планки, для вашего уровня, это выглядит... странновато. Похоже на последствия кризиса среднего возраста.
Дибров: Во-первых, фотография на лошади к свадьбе не имеет никакого отношения, она была сделана для журнала Maxim. Они специально притащили лошадь к гостинице «Украина». И говорят: «Давай представим себе казачьего полковника, чью лошадь увозит автотранспортер». Хорошая штука...
Собчак: Совсем не каждый индеец считает своим долгом появляться в обществе в перьях и с томагавком.
Дибров: А вы видели настоящих вождей на приемах американских? Они действительно так ходят! И шотландцы в килтах ходят. А я – в казачьем мундире. Потому что я и впрямь казачий полковник.
Собчак: Действительно, солидный человек. Скажите, Дмитрий, а что ощущает мужчина в 50? Вы чувствуете, как убегает время? Вы чувствуете возраст?
Дибров: Если честно, не чувствую. Почему-то предполагается, что если тебе 50 или 60, то тебе надо заниматься уже рыбной ловлей на даче. А тебе не интересна рыбная ловля! Тебе интересно кино снимать. Сколько времени, например, прошло со дня рождения сэра Пола Маккартни? Меня это не волнует. Меня волнует, каким будет его новый альбом и с кем он споет. Если об обычном человеке мы говорим о его «тварной» части, то в случае с сэром Полом уместно говорить о «богости».
Соколова: Зачем вы так часто женитесь и все время исключительно на молодых девушках?
Собчак: Вот,
Дибров: Чтобы это не выглядело кровосмесительством, уточню – речь идет о названной племяннице.
Собчак: Я, помню, прочитала ее интервью. Она сказала, что в Париже, куда вы ее возили, ее больше всего впечатлили лягушки, которых она впервые попробовала. И это сообщила изумленному человечеству жена утонченного интеллектуала Диброва!
Дибров: Вы имеете в виду, что Саша – дурочка? К сожалению, я не могу поддержать дискуссию. Вы меня ставите в отчаянное положение, поскольку я джентльмен и мы говорим о человеке, который действительно был мне дорог.
Собчак: Простите, если мы допустили неловкость. Но для меня как для женщины, вступающей в новую фазу жизни, вы – бесценный источник информации. Откройте мне страшную тайну, Дмитрий, почему многие взрослые, умные, потрясающие мужчины выбирают себе, как я их называю, молочных поросят?
Дибров: А вы не допускаете, что каждый мужчина хотел бы жениться на молоденькой, но вот только не каждому удается? Я не считаю, что, женившись на Саше, совершил некий экстраординарный поступок. Как говорит мой друг Гребенщиков, «некоторые женятся, а некоторые так...». Знакомятся, потом отправляются в ЗАГС, потом брак расторгают. Саша сама ведь собрала чемоданы и ушла. Здесь тоже нет ничего страшного, всех бросают. Как говорила писателю Розанову вечная девушка русской литературы Полина Суслова, которая перед тем Достоевского довела до падучей: «В России полмиллиона дам бросают своих возлюбленных ежегодно, но ты один ревешь на весь мир, как зверь».
Соколова: Если не ошибаюсь, госпожа Суслова бросила писателя Достоевского ради испанского студента...
Дибров: Именно!
Соколова: Ее можно понять. Тут старый неврастеник, там цветение юности...
Дибров: Ага! Значит, девушку вы оправдываете!
Собчак: Давайте все же от Розанова вернемся, Дмитрий, к вам. Зачем вы за короткое время два раза женились на молодых девушках?
Дибров: Вы хотите узнать, почему я дважды водил девушек в ЗАГС?
Собчак: Нет, я рискую показаться занудой, и все же мне интересно услышать ваш ответ на извечный вопрос. Мужчина в возрасте – надеюсь, я вас этим не обижу, вам не восемнадцать лет – и молоденькая, явно уступающая ему и в интеллектуальном, и в жизненном опыте, и в ощущении жизни девочка. Что срабатывает? Юный, хорошо выглядящий организм – как атрибут жизненного успеха мужчины? Желание посмотреть на жизнь ее свежим взглядом? Что?
Соколова: Или, может, любовь?
Дибров: Слава богу, что среди четырех вариантов ответа на вторую несгораемую сумму вы назвали один правильный. Это просто любовь. Вы спросите, отчего просто любовь возникает к молоденьким дамам? Разумеется, ей объективно проще возникать. Но любовь не знает цифр. Любовь – такая область, где цифры теряют значение. Я не выбирал ни одну из своих женщин по дате рождения.
Собчак: Тем не менее за последние лет пятнадцать у вас не было ни одной ровесницы...