Философия в будуаре

Собчак Ксения Анатольевна

Соколова: Странная логика. Почему у нее нет прав? Она же мать этих детей.

Батурин: В любом деле есть один начальник.

Соколова: Это написано в Семейном кодексе, что начальник семьи тот, кто ее содержит?

Батурин: В Семейном кодексе есть статья 172 о выполнении семейных и родительских обязанностей. Вы обязаны содержать детей и престарелых родителей – в нашей семье выполняю эти обязанности только я, потому что я единственный, кто легитимно зарабатывает деньги.

Собчак: Но ведь Яна занимается продюсерской деятельностью.

Батурин:

Может быть. Но я говорю только о том, что можно доказать. Я могу предъявить налоговую декларацию и доказать, что зарабатываю деньги легитимно. Яна тратит только мои деньги. Своих у нее нет, поэтому она тунеядка, находится на иждивении мужа, соответственно, прав никаких не имеет.

Соколова: С точки зрения закона воспитывать детей – это работа и есть.

Батурин: Ну, знаете, в Америке, мать, которая не работает, не участвует в выборах. Она лишена избирательных прав.

Соколова: Пардон?

Батурин: Голосовать в Америке имеет право женщина, которая платит налоги. Если она домохозяйка, она не ходит на выборы.

Соколова: Простите, а эту ценнейшую информацию вы где почерпнули? Может быть, в трудах отцовоснователей? Джорджа Вашингтона? Алексиса де Токвиля?

Собчак: Вы понимаете, что несете ерунду?

Батурин: Слушайте, давайте закончим эту беседу, потому что она бесполезна. Я не собираюсь ставить под сомнение свои слова, потому что я ни разу в отличие от вас не сказал неправду ни в одном интервью.

Собчак: А давайте с вами поспорим, я готова поставить любые деньги на американских домохозяек. Например, 10 тысяч долларов.

Батурин: Давайте еще поспорим, что дважды два четыре. Я не виноват, что вы элементарных вещей не знаете. Если вы находитесь на самой низкой ступени эволюции, то я здесь при чем?

Собчак: Зачем вы нас оскорбляете?

Батурин: Это вы меня оскорбили тем, что не верите моим словам.

Собчак: А почему вас это оскорбляет? Вы же не Господь Бог...

Батурин: Я ни разу во вранье замечен не был.

Соколова: Так поздравляю соврамши.

Собчак: А давайте применим опцию «звонок другу». Виктор, вас устраивает в качестве эксперта г-н Шустерович? Он юрист, окончил Гарвард с отличием, живет в США. Сейчас я его наберу.

Батурин: Какое это имеет отношение к нашей беседе? Мы зря тратим время...

Собчак (по громкой связи): Алло, Сашечка, правильно ли я понимаю, что у тебя юридическое образование? Один вопрос. У нас тут спор возник. Человек утверждает, что домохозяйки в Америке не имеют права голосовать...

Батурин: Неправда, я сказал, что лица, не платящие налогов, не имеют права голосовать.

Собчак: Лица, не платящие налогов, не имеют права голосовать. Это правда? Особенно если эти лица женщины.

Батурин: Большинство неплательщиков, конечно, домохозяйки.

Собчак: Саша, можешь говорить громче? То есть это чушь? Абсолютная бредятина? Полнейшая? Спасибо.

Батурин: Я отвечу ему завтра же в газете. Если он не знает, кто в Америке имеет право

ходить на выборы, это не делает ему чести. Я не виноват, что Шустерович, как и вы, не знает, что права женщин и мужчин в Америке не являются одинаковыми.

Соколова: Мы до встречи с вами не знали, что находимся на низшей ступени эволюции.

Батурин: Давайте мы покончим с американской избирательной системой.

Собчак: То есть не судьба тупой блондинке заработать денег. А ведь хочется! Если вас Шустерович в качестве эксперта не устраивает, давайте Фридману позвоним.

Батурин: Фридмана я знаю, он продавал билеты в театр, вместо того чтобы учиться в институте.

Собчак: Хорошо, кто для вас авторитет?

Батурин: Зачем мне авторитет? Если я говорю о том, что Земля круглая?

Соколова: О’кей. Мы поняли. Скажите, а что вам сделали женщины? Почему вы их не любите?

Батурин: Кто, я не люблю? Да у меня детей трое!

Соколова: Я не в этом смысле. Вы как-то агрессивно настроены. Все-таки публичный человек. Особенно теперь – благодаря красивому разводу.

Батурин: Я не публичный человек. Я не олигарх. Те, кто называет себя олигархами, на деле являются обыкновенными шестерками. Да, я имею независимость в силу своего финансового положения. Но я не влияю на государственные решения, не обсуждаю тему партий, мне позволяют быть действительно независимым, поэтому я не являюсь публичным человеком. Для моей деятельности это не надо. Мои деньги любят тишину, моя жена не знала, насколько ее муж богат.

Собчак: А ваша супруга говорит в интервью, что вы завидуете ее успехам.

Батурин: Я не готов это обсуждать. Я не разведен. Моя жена где-то с кем-то живет. Я не виноват, что ей нравится лазить через забор в наш дом, снимать это на пленку и выкладывать в Интернет.

Соколова: А вы не пытались спросить, зачем она все это делает?

Батурин: Я же не психиатр.

Собчак: Но она ваша жена.

Батурин: Жена – это которая живет в семье. А я не знаю, где Яна сейчас живет. Нормальный мужчина не подглядывает за женой, чтобы потратить кучу денег и потом умереть от разрыва сердца. Только ненормальные платят детективам. Как потом она собирается с этим жить – известно только ей. У нас с детьми ничего не поменялось в жизни.

Соколова: То есть вы отец-брошенка?

Батурин: Я не говорю, что я брошен, но это был ее сознательный выбор. К ее выбору отнеслись уважительно.

Собчак: Может, вы просто не хотите платить ей деньги? То обстоятельство, что развод может быть дорогим, способно остановить мужчину?

Батурин: Меня – нет, у нас же все было 50 на 50. В конце 2007-го Яна настояла на заключении брачного контракта.

Соколова: То есть если вы разводитесь, то теряете половину имущества?

Батурин: Есть такой термин – совместно нажитое имущество. Оно делится 50 на 50. Если мне при разделе «Интеко» сестра подарила миллиард долларов, то это имущество не подлежит разделу, так как это дарение моего родственника мне.