Философия в будуаре
Шрифт:
Собчак: Я заметила у всех ох...енных такую особенность – они поддрачивают сами на себя. Им женщины вообще не нужны.
Фоменко: А зачем утруждаться? Бывало, сядешь на левую руку, потом достаешь и начинаешь заниматься онанизмом. Это называется «секс с незнакомкой» – рука ничего не чувствует.
Собчак: То есть незнакомка все-таки лучше, чем жена?
Фоменко: Незнакомка негибкая – она ведь онемела, пока я на ней задницей сидел.
Соколова: Переходим к следующему пункту нашей программы. В психологии существует теория замещения, это когда люди компенсируют физические несовершенства...
Собчак: Короче, правда,
Фоменко: Да, это так. Но лично я сейчас записался в очередь на специальную операцию.
Собчак: Нет, ну серьезно. Я думаю, что вы говорите неправду. У вас же большой нос. А считается, что, если у мужчины большой нос, это значит, что и член соответствующий.
Соколова (авторитетно): Все это глупости.
Собчак: А у меня всегда совпадало.
Соколова: Жалко все-таки, дорогая, что мы с тобой не мужчины. С такими носами все бабы были бы наши.
Фоменко: Увы, мой нос создает у вас превратное впечатление. Но вскоре я сброшу завесу тайны с органа, который вас так интересует. Я планирую триумфальное возвращение в отечественный шоу-бизнес, а в нем, как известно, с маленьким х...ем делать нечего. Поэтому я собираюсь сделать операцию – в прямом эфире.
Соколова: Вас покажут по каналу Discovery?
Cобчак: Почему вы все переводите в шутку? У вас что, действительно на эту тему комплексы?
Фоменко: Я весь состою из комплексов.
Собчак: Мне кажется, комплексы присутствуют у всех публичных людей.
Фоменко: Я не часто ломлюсь в ящик.
Соколова: Это сейчас. А отчего, кстати, тебя совсем перестали показывать?
Фоменко: У меня маленький член, поэтому его неудобно туда засовывать...
Соколова: Но раньше как-то получалось?
Фоменко: Раньше я экспериментировал...
Собчак: А как вы поняли, что член – маленький? Вы когда первый раз измерили?
Фоменко: Я открыл журнал GQ и прочитал, что средний х...й мужчины... забыл!
Cобчак: Говорят, средний – 12 сантиметров.
Соколова: А ты откуда знаешь?
Собчак: А я тоже читаю журнал GQ!
Соколова: В GQ таких маленьких не печатают.
Фоменко: Вы забыли про диаметр!
Собчак: Между прочим, диаметр гораздо важнее, чем длина.
Соколова: Это кому как.
Собчак: Двадцать – вот залог счастья!
Соколова: Эту колонку проплатило агентство по увеличению пениса.
Собчак: Так как же ими все-таки меряетесь?
Соколова: Маленькая иллюстрация на тему. Мне нужно было для статьи нарисовать комикс – несколько омоновцев, которые писают. А в кружочках надо было подписать их реплики. Я обратилась к мужской части редакции – слушайте, говорю, расскажите, какими словами вы обмениваетесь, когда писаете? Повисла тишина, а потом кто-то сказал – а мы ни о чем не говорим, мы смотрим и сравниваем.
Собчак: Николай, это правда?
Фоменко: Честно говоря, я в такой компании никогда не писал. А теперь, девочки, я вас хочу спросить. Вот мы читаем в женских журналах, что размер члена – это полная ерунда и никому не интересно, женщинам важны чувства и умение пользоваться этим членом, вертеть им в разные стороны. Это правда?
Соколова: Как бы тебе сказать...
Фоменко: Только не надо про эффект сосиски, пролетающей по коридору, я прошу тебя!
Соколова: Я на днях прочла книгу Чарльза Буковски «Женщины». Книга про то, как старый чувак,
Cобчак: Это и есть вечный дуализм бытия.
Фоменко: Девочки, а что вы застеснялись? Сейчас такая вагинопластика, все возвращают, как было...
Собчак: А кто может любить маленькие вагины? Правильно. Тот, у кого маленький х...й!
Соколова: Логика, однако.
Собчак: А мне кажется, что главное – не физиология, но антураж. У Бертолуччи есть отличный фильм «Под покровом небес». Там один из героев – арабский принц с закутанным лицом, в которого влюбляется Моника Беллуччи. И вот в какой-то момент он снимает повязку с лица, и мы понимаем, что это банальный никому не интересный арабец. А был просто романтический антураж – повязка, верблюд, прислуга. Вот так и в вас, Николай, – интригует этот мачизм. Эти цепочки на шее, щетина, смачный плевок сквозь зубы.
Фоменко: Да полно вам, Ксения. Я бы посмотрел на того, кто посмел бы при вас плюнуть. Вы бы через секунду встали и ушли.
Собчак: Нет, я люблю брутальных. А вас, Николай, какие женщины возбуждают?
Фоменко: Мне нравится, когда девушки разговаривают.
Собчак: Значит, мы должны действовать на вас, как ведро виагры.
Фоменко: Не уверен.
Собчак: А как вы думаете, какие мы в постели?
Фоменко: Кто это «вы»?
Собчак: Ну вот я и Соколова.
Фоменко: Про вас я могу сказать, что вы занимаетесь сексом механически, подстраиваетесь под происходящую ситуацию и на самом деле пока вы еще не в курсе... Вы еще не знаете, что настоящий секс – это когда теряешь сознание. И к этому надо стремиться. Соколова в этом смысле, конечно, более серьезный человек, но ей необходимо выпить. Эту границу надо поймать, потому что, если она выпьет чуть больше, она, конечно, потеряет интерес к сексу. Я думаю, правильная доза – это два бокала красного. И после второго уже можно брать.
Соколова: Нельзя. Потому что после второго меня как раз пробивает «на бычку» и до пятого лучше не подходи.
Фоменко: Не рассказывайте! Я же помню. У вас бычка начинается после пятого.
Соколова: Конечно, если после второго нет секса, то после пятого начинается бычка.
Собчак: А я вообще против секса на первом свидании. Мне кажется, за таким сексом нет никаких личностных отношений и ничего серьезного получиться не может.
Фоменко: Может. Может получиться такое, что всю жизнь перевернет. Бывает так, три часа разговора, потом секс, и наутро ты словно в другом мире просыпаешься и бросаешь ради этого все.
Соколова: Вы, мои новые друзья из Петербурга, оба романтики. То ли дело мы со стариком Буковски – another day, another body!
Фоменко: А вы, Ксения, к старику не примазывайтесь. До него вам еще пить и пить.
Соколова: А я стараюсь. Потому что слишком остро ощущаю несовершенство этого мира. К тому же алкоголь, как вы знаете, Николай, увеличивает количество потенциальных секс-партнеров. Начинаешь обращать внимание на брутальных мужчин.
Фоменко: Вот за это и выпьем!