Философия войны
Шрифт:
Конечно, нынешний формат Организации Договора о коллективной безопасности не идет ни в какое сравнение не только с Варшавским договором, но и с ВС СССР. Однако крайне важен сам геополитический вектор данного начинания. Если в этом направлении будут предприняты организованные и настойчивые усилия, стратегический статус Евразии может существенно возрасти. Конечно, не следует быть излишне оптимистичными: совокупный военный потенциал стран Договора недостаточен для конкуренции с могущественным НАТО. Но он такой задачи и не ставит. Важно лишь закрепить в конкретных шагах геополитическую волю к грядущему возрождению, выразить решимость укреплять и отстаивать стратегическую суверенность.
На повестке дня стоит вопрос об общей системе «Евразийской Безопасности». Эта тема серьезно превышает масштаб нынешнего Договора, масштаб всех стран СНГ. Евразийская безопасность в сегодняшних планетарных условиях предполагает со стороны России гибкую систему альянсов и договоров с самыми разнообразными силами Запада и Востока. Евросоюз и Япония могут рассматриваться как континентальные пределы евразийской стратегической интеграции. Азиатские страны — Иран, Индия, Китай — попадают в число прямых партнеров еще естественнее. А расширение участников Организации Договора о коллективной безопасности за счет других стран СНГ, некоторых восточноевропейских государств и
Монголии вообще представляется неотложным делом.
Никто не утверждает, что евразийская интеграция — это нечто простое и легкое. Строить всегда сложнее, чем разрушать. Также следует учитывать, что предыдущие стратегические издания евразийской геополитики при всех своих плюсах имели колоссальный минус — они рухнули, оказались недолговечными, не справились с исторической задачей надежной геополитической интеграции континента. В этом явно видна ограниченность советской идеологии, а также геополитическая пространственная недостаточность евразийского блока в его предшествующей конфигурации — европейские геополитики (в частности, Ж. Тириар и Й. фон Лохаузен) давно предрекали, что Варшавский договор в тех границах, в которых он существует, исторически обречен. Единственным спасением для СССР (ранее Российской империи) была бы геополитическая нейтрализация Европы (и Японии) и выход к теплым морям на юге — только в таком случае атлантистский полюс был бы более-менее уравновешен. Но этому препятствовала идеология — как марксистская в случае СССР, так и колониально-царистская в случае Российской империи. В какой-то момент надо было жертвовать либо идеологической надстройкой, либо геополитикой. Увы, в XX веке российская (советская) политическая элита идеологией пожертвовать не захотела. За что и поплатились.
Сегодня повторять такие ошибки мы не имеем права.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Мир изменяется, неотвратимо вовлекая в этот процесс Россию. Какова будет роль нашего государства в мировой цивилизации в новых исторических условиях? Насколько трансформируются функции Российской армии в глобализирующемся мире ? Эти и другие вопросы были обсуждены на «круглом столе» редакции «Красной звезды» с ведущими российскими учеными, политологами и обозревателями Александром Дугиным, Михаилом Леонтьевым, Сергеем Марковым, Глебом Павловским. Вел заседание «круглого стола» член редколлегии «Красной звезды» Игорь ЯДЫ КИН.
Николай ЕФИМОВ, главный редактор газеты «Красная звезда»:
— Несмотря на драматические события двух последних десятилетий, Российская армия остается не просто инструментом политики, но и социальным институтом, играющим существенную роль в жизни общества. Стремительные перемены в мире и самой России обусловливают неизбежность трансформа-
ции всей военной организации государства, и в первую очередь Вооруженных сил. Очевидно: от их способности быстро адаптироваться
На повестке дня в оборонной сфере стоит немало сложных вопросов политического и социального характера. Какова роль Российской армии как инструмента политики в первой четверти XXI столетия в контексте процессов глобализации и радикальных изменений сил на мировой арене? Новое видение места и функционального предназначения армии в системе обеспечения национальной безопасности. Возможность ее интеграции в общеевропейские оборонительные структуры. Курс на модернизацию страны и новая модель Вооруженных сил.
Как изменить образ Российской армии в массовом сознании? Роль победоносной военной кампании в деле возрождения армии и ее авторитета в обществе. Воспитательная функция армии как социального института в новых исторических условиях. Новое военное мышление, роль геополитики как основы адекватного мировосприятия. Можно ли жить без идеологии? Словом, существует целый комплекс вопросов, дать ответы на которые могло бы российское экспертное сообщество, тем самым помогая вывести страну из глубочайшего системного кризиса.
— Никакой роли Российской армии, кроме как обслуживание тыловых, хозяйственных интересов армии американской в условиях глобализации, о которых мы говорим, нет и быть не может. Также, как и у всех остальных армий мира. Разница — в степени специализации. Этот вопрос на самом деле освещать неинтересно. В принципе эти задачи должен решать Объединенный комитет начальников штабов ВС США. Пусть этим и занимается.
Однако я исхожу из того, что и победоносность процесса глобализации, и неизбежность однопо-лярности мира — вопрос, мягко говоря, открытый. И мы присутствуем, на мой взгляд, при конце этой глобализации. Проблема в том, какую роль в этом будет играть Россия? Будет ли она субъектом мировой политики или она останется тем, кому все равно какой: однополярный, биполярный или многополярный мир тебя окружает.
Что касается эволюции задач Российской армии, то чем меньше задач решает политика, в первую очередь экономическая, тем больше их возникает у армии. Если эта тенденция сохранится в нынешнем виде, то скоро все задачи, начиная от мелкохозяйственных и кончая стабильностью, безопасностью, снабжением, организацией производства и т. д., будут возложены на армию. Это простая экстраполяция тенденции. При этом армия все менее и менее оказывается способной данные задачи выполнять.
Я не буду вдаваться в детали реформирования ВС. Существуют профессиональные концепции того, какой должна быть современная армия при новых угрозах (об этом, на мой взгляд, весьма интересно писал Павел Поповских). В этих вопросах я себя профессионалом не считаю.
Но главная претензия к армии у всех — ее качество. Понятно, что с этим качеством происходят некие процессы. Но... Много говорят о военной реформе, о переходе к контрактной армии. При этом молчат о том, кому в принципе и зачем необходимо повышение качества Вооруженных сил. Если армия деградирует в вооружении, в обеспечении современным вооружением (компот, обмундирование, даже квартиры — вещи тоже очень важные, но несопоставимые) на всех уровнях, то кому и зачем будет нужна такая «качественная армия»? Чтобы ходить на хозработы? В принципе тогда не нужно качественной армии. И получается, что нынешняя деградация личного состава совпадает с деградацией вооружения. С этой точки зрения непонятно, что вторично, что первично, — курица или яйцо, и, в общем, неинтересно даже выяснять. Потому что если государство не займется программой перевооружения армии, определив конкретные вызовы, конкретные угрозы, которым она должна противостоять, то тогда к понятию военной реформы очень применимо слово «Зачем?» Для хозработ нынешняя армия пригодна. И ничего не надо делать.