Философы с большой дороги

Фишер Тибор

«Вперед, мыслители, вперед!» – спровоцировав полицию на

применение не совсем адекватных средств подавления.

– Нас ждут: поклонники, строчка в истории, пора, – напомнил Юбер,

расстегивая ширинку. – Прошу прощения за вульгарность. – Он попытался

направить струйку мочи на тех полицейских, что без фуражек. Желтая ленточка

– чем ближе к земле, тем тоньше – протянулась от четвертого этажа вниз, с

дробным стуком дробясь о крышу полицейского фургона. В окне напротив

какая-то

дама поливала циннии.

Мы отправились на первый этаж, а потом – на другой конец города, в

маленький банк, где месяц назад Юпп открыл счет.

Минуты за четыре до закрытия мы подошли к окошку. Широко улыбаясь, Юпп

смотрел, как кассир отсчитывает деньги. Сумма была достаточно солидной,

чтобы заметить ее утрату, но все же не очень велика. Мы лишь давали понять,

что захоти – мы могли бы нанести серьезный ущерб. «Пусть не думают,

что мы пошли на это из-за денег», – сформулировал нашу позицию Юпп.

Выходя на улицу, я ощутил легкую грусть: полицейские, взявшие главную

площадь в кольцо оцепления (и не одно), могли даже не подозревать о том,

однако ограбление состоялось, деньги ушли у них из-под носа – просто утекли

по проводам. Банда Философов уходила в отставку.

* * *

Мы устроили прощальный ужин.

– Что еще можем мы сделать? Ни-че-го... – вздохнул Юпп. – С ограблением

банков покончено. Осталось не омрачить наш триумф позорным арестом в

супермаркете – с мороженым цыпленком между ног, – и все. Главное – вовремя

остановиться.

Что ж, тут я целиком и полностью был с ним согласен, особенно – глядя

на обильно приправленную зизифорой [Зизифора бунгс – растение, применяемое в

качестве специи в некоторых восточных кухнях] рыбу в моей тарелке: еще пара

щепоток специи, и гастрономический букет превратился бы в нечто одноцветное

– порой граница между «хорошо» и «плохо» почти

неуловима.

Итак, оставив Тулон, мы отправились в Драгиньян, поскольку (a) тот

славился своим рестораном, и (b) пусть я не встречал ни одного серьезного

исследования на эту тему, но наш отъезд хорошо укладывался в русло надежно

зарекомендовавшей себя традиции делать ноги, заметать следы и таять в

пространстве: подобно Маклесфилду, Драгиньян был одним из тех городишек,

которые в список мест, посещаемых знаменитостями, хоть даже и принадлежащими

к преступному миру, могут попасть лишь под номером, выражающимся семизначной

цифрой. Искать нас там не взбрело бы в голову даже полиции.

Хоть ты ее знаешь, но знаешь ли ты...

Если

бы не Жослин, нам ни за что бы не выйти на Сесиль.

Идея наведаться к ней в гости целиком и полностью принадлежала Жослин:

нам надо было похитить кого-нибудь из родственников Сесиль. Жослин знала,

что Сесиль, которая в итоге и нагрела «заказанный» нами банк,

воспользовавшись межбанковской кредитной линией для чрезвычайных ситуаций,

исчерпала все имевшиеся возможности отпрашиваться со службы, ссылаясь на

состояние здоровья, а потому настойчиво искала иного предлога, который

позволил бы ей воздерживаться от появления на работе, но тем не менее

по-прежнему регулярно получать чек, обеспечивающий существование всего

семейства: Сесиль, ее матушки и детей.

Естественно, переведя деньги со счета городской полиции (открытого для

оплаты различных мероприятий клуба отставных полицейских «На лучшем

счету») на наш счет и сообщив об этом лишь после того, как она

вернулась домой и узнала о местопребывании своей похищенной матушки, Сесиль

попадала под серьезнейшее подозрение.

Но доказать что-либо полиция была бессильна. Мы вовсе не собирались

ставить власти в известность о том, что в деле наличествует предварительный

сговор, тем паче не собиралась делать этого Сесиль. Более того, Сесиль даже

не претендовала на часть добытых с ее помощью денег: все, что ей было нужно,

– это благовидный предлог для оплаченного сидения дома, каковым вполне мог

служить нервный срыв, спровоцированный похищением любимой мамы «этими

ужасными налетчиками» (хотя мы и согласились на том, что в отдаленном

будущем Жослин одолжит Сесиль некую скромную сумму, которая ни у кого не

вызовет подозрений, но будет очень и очень кстати).

– Неужто все так просто? – спросил я Сесиль, уточняя детали операции.

– В принципе для перечисления денег необходимо наличие на документах

двух подписей, но если исходить из принципов, то и браки заключаются на веки

вечные...

 Ужин в Драгиньяне 1.2

Мы почувствовали усталость, достигнув состояния, о котором говорят:

назюзюкались.

С тихим ужасом я обнаружил, что вновь оказался перед выбором, и с

удивлением поймал себя на мысли, что во мне заговорила склонность к

уединенной, скромной жизни, неспешным размышлениям – к тому, что явно не

входит в меню ресторана «У Одиль»; давно похороненный Эдди вдруг

сделал попытку восстать из гроба.

Юпп молчал, словно лишившись дара речи; он выпил больше обычного,