Фимбулвинтер. Пленники бирюзы
Шрифт:
– Ничего удивительного. К тому времени была создана самовоспроизводящаяся симбионт-система. Лифт сделали её частью.
– Небольшое уточнение – лифт изначально был её частью. Кстати, на какой планете она впервые появилась? Не интересовался? Ничего, это уже не важно. Важнее, для чего была создана симбионт-система. А, спасатель?
Хёду надоела бесполезная трата времени. Вместо обещанных объяснений – пространные исторические экскурсы, вопросы, ответы на которые знает даже ребёнок. Он бы с удовольствием положил конец идиотскому разговору. К сожалению, сейчас не его очередь ставить условия. Ничего,
– Симбионт-система, именуемая «Мегаполис», избавила человека от труда как необходимости, высвободила время для всестороннего развития личности, – пробормотал он, вспоминая, что там ещё закладывали воспитатели интернатов в головы своим подопечным. – Она обеспечивает комфортное безопасное существование…
– Да-да, обеспечивает, – тут же согласился техник. – И высвобождает. Ты прав.
Теперь он не стоял в проёме коридора, а прохаживался перед Хёдом и Эсдар на расстоянии трёх метров. Следовательно, где-то там и проходит рубеж гравитационной аномалии. Одного прыжка достаточно. Да только прыгнуть, когда на плечи давят центнеры собственного веса, не получится.
А техник продолжал разглагольствовать:
– В древности у людей был обычай содержать в своих жилищах домашних любимцев. Не кибер-друзей, как модно нынче, а живых существ. Чаще всего любимцами становились теплокровные животные с густой пушистой шерстью. О гигиене тогда мало что знали, поэтому в шерсти часто селились паразиты – мелкие насекомые, блохи. Люди заботились о любимцах, а те, в свою очередь, обеспечивали комфортное безопасное существование паразитам. Избавляли их от необходимости добывать пищу, высвобождали время для всестороннего развития.
Хёд поморщился – опять глупые побасёнки. Хотел напомнить об обещанных разъяснениях… И вдруг понял. Он бы и раньше сообразил, если бы не перегрузка.
– Ты хочешь сказать, что паразиты – это мы, люди? А Мегаполис – «домашний любимец»? Что наши предки вовсе не создавали его, а только «поселились в его шерсти»? Но тогда откуда он взялся? Чей он, собственно, «любимец»?
Техник покачал головой.
– Почему же не создавали? Создавали. Проект «Ясень» – разработка самоорганизующихся биомеханических структур, способных черпать энергию из свёрнутых измерений нашей Вселенной. Вряд ли разработчики сами понимали, на что замахнулись. А когда поняли, было поздно. Зародыши симбионт-системы уже «проклюнулись» в пространственно-временном континууме, «проросли» во все заселённые людьми миры. Так что полная стерилизация Земли Изначальной, – прародины не только человека, но и его детища, – пользы не принесла, наоборот, ускорила крах привычного миропорядка. Людям осталось расслабиться и получать удовольствие. Что мы, собственно, и делаем с тех пор.
Он помолчал. И совсем тихо продолжил:
– Беда не в существовании Мегаполиса. Беда в том, что домашние любимцы, как все живые существа, рано или поздно умирают – от болезней, старости, несчастных случаев. И что делать блохам? Если другого «симбионта» у них нет.
Хёду пришлось облизать губы, прежде чем он смог произнести:
– Учиться жить самим?
– Верный ответ, спасатель.
– Ты хочешь сказать, симбионт-система больна?
– Смертельно. Мы не можем определить причины этого процесса, всей мощности
Хёд вдруг поймал себя на мысли, что верит этому человеку. Нет, никакого внушения, никакого НЛ-программирования, – он критически оценивал услышанное. Вполне возможно, техник чего-то недоговаривал или сам заблуждался. Но эта версия происходящего была не менее правдоподобна, чем заговор. Она заслуживала проверки. А взять деятельность техников под контроль не помешает в любом случае.
– То, что ты рассказал, – пока только гипотеза, – упрямо произнёс он. – Из-за отказов коммутаций гибнут люди.
– Гибнут, – согласился техник. – Мы старались не допускать несчастных случаев. Но процесс развивается лавинообразно, мы не успеваем отслеживать все сбои. Люди гибнут и будут гибнуть, чем дальше, тем больше. С этим ничего не поделаешь. Жертвуем малым, ради большого.
Ох, как не хотелось Хёду принимать безжалостную правоту этой давно забытой логики древних – логики выживания. Ох, как не хотелось верить, что человечество вновь может скатиться в мир, живущий по её законам. Нужно придумать что-то, возразить…
Но придумать он не успел, так быстро всё завертелось.
Два хлопка антигранат почти слились в один. Резко изменившийся вектор гравитации ударил Хёда наотмашь, сбил с ног. И тут же: «Стреляй в него!» – отчаянный женский крик. Когда один спасатель кричит такое другому, тело повинуется почти рефлекторно, не дожидаясь команды разума. Лаузеры сами собой скользнули в ладони, выдвинули стволы. Но стрелять Хёд не стал. Лежал у края террасы, под самым силовым экраном, и смотрел вниз, в колодец центрального зала.
По-видимому, первую гранату Эсдар взорвала, не вынимая из кармана, – чтобы обмануть следящие системы. От резкого скачка гравитации ей должно расплющить внутренности. Но она как-то сумела прыгнуть на силовой экран и взорвала вторую, отключая его. Мощность у экрана была колоссальная, он погас всего на короткую долю секунды. Эсдар не успела, – ноги ей отхватило до основания. Но та часть её, что проскочила сквозь защиту, уже летела вниз, выкашивая в два ствола всё живое. Когда она ударилась об пол, на ложементах не шевелился никто. На оранжевых куртках техников чернели прорехи ожогов, расплывались кровавые пятна.
Больше всего крови было возле тела Эсдар. Она била фонтанчиками из перерезанных артерий, растекалась густой алой лужей.
– Зачем… – почти простонал Хёд.
– Всё кончено, – тихо произнёс техник. – Она взорвала плотину.
Он сидел на полу, вытирал рукавом сочащуюся из носа кровь. Гравитационный всплеск и его задел. Хёд только сейчас осознал, что перегрузки больше нет. Вскочил на ноги.
– Эсдар, зачем?!
Женщина внизу шевельнулась. Упёрлась рукой в пол, приподняла голову.