Фимбулвинтер. Пленники бирюзы
Шрифт:
– Мы взяли их логово под контроль, командир… большого и малого нет… жизнь за жизнь, смерть за смерть.
– Как ты могла?! Как ты могла убить людей, ты же спаса…
Он осёкся. Белого нимба ипо над её головой больше не было. Никакого не было.
Хёд удивлённо обернулся к технику:
– У неё индекс исчез. Почему? Она же ещё жива!
– Система учла свою ошибку, – тот тяжело поднялся, пошёл к краю террасы. – Больше не идентифицирует её как человека.
– Эсдар – не человек?! А кто?
– Носитель воли… хм, субстанции,
И столько боли было в его голосе, что Хёд окончательно поверил: всё, что он услышал сегодня, – правда. Тот мир, который он знал, который защищал всю жизнь, только что сорвался с обрыва и покатился в пропасть. А Эсдар смотрела на него и улыбалась.
– Ты понимаешь, что наделала?! – закричал он на неё. – Ты всё разрушила!
Губы женщины шевельнулись, с трудом выталкивая слова:
– Мир… не должен… быть… идеальным. Он… должен быть… живым…
Сказала и бессильно опустилась на пол. Не упала, а прилегла – щекой в лужу собственной крови. Закрыла глаза и словно заснула.
– Мы ошиблись, – прошептал техник. – Мы были уверены, что это ты – тот, кто придёт нас убивать. Старались заставить тебя усомниться в собственной правоте, переубедить, а если получится, то и сделать союзником. Взывали к твоему разуму, к логике, к тому, что для тебя понятно и близко. И промахнулись – «орудием судьбы» оказалась женщина, мать. А для неё требовалось найти иные доводы. Мы такого и предположить не могли, а значит, ничего не поняли в природе той силы, что противостоит нам.
Он отвернулся и пошёл вдоль террасы, всё быстрее, быстрее, быстрее. Хёд проводил его взглядом, посмотрел на ряды мёртвых тел внизу, на пустынные коридоры. Спасатель и профессионал, Хёд не мог, не умел признавать поражения. Он должен действовать, биться до конца, до последнего вздоха, до последнего удара сердца – оберегать тех, кто нуждался в его защите.
– Эй, подожди! И что нам делать? Не собираешься же ты просто ждать, когда всё развалится?
– Не собираюсь. Если решил помочь – организуй эвакуацию.
– Кого и куда?
– Пока что сюда. Тех, кто способен выжить без «уютного», «заботливого» дома для паразитов.
Часть четвёртая. Хро-о-оно
Глава тринадцатая. Команда «Неоспоримого»
– На два часа, – прошелестел в ухе голос Фарида.
– Группе – стоп! – скомандовал Сэлвин.
Он медленно перенёс центр тяжести на левую ногу и выглянул из укрытия. Это как головоломка «найди отличие»: вот вам одна картинка, а вот такая же с помаркой. Сэлвин знал район – карту города каждый выучил наизусть, – потому сразу заметил выступ, скользящий по гладкой зеркальной стене здания.
Неужели это Дикий Охотник? Так просто? Слишком: по команде ребята с нескольких
Нет. Что-то не так.
Ещё неделю назад Сэлвин без колебаний отдал бы приказ на поражение. Но неделю назад в нём клокотал гнев, а теперь в его действиях больше расчётливости и терпения.
– Ждать, – распорядился он, предвидя нетерпеливые отклики в эфире.
Выступ был сантиметров пять, почти незаметен, но искривление зеркальной поверхности выдавало его. Сэлвин проверил по спектру: противник оказался закрыт во всех диапазонах.
Это он! Ну же!
Нет. Терпение.
Земля под ногами дрогнула.
– Виртал. На девять часов, – доложил Сакс Ю, охраняющий перекрёсток.
Ага! Вот как! Отряд попал на поединок вирталов. Дикий Охотник вызвал одного из своих приятелей на бой.
– Продолжать наблюдение.
Молчание в ответ. Значит, все согласны. Значит, все в команде.
Сэлвин довольно улыбнулся. Он чувствовал себя затаившимся хищником. Не зверем, а именно хищником в полном смысле слова: сильный, умный, вездесущий, терпеливый и очень опасный. Закончилось время потерь, пришло время побед. Этот мир зеркальных башен и домов, покрытых песками улиц и пыльных коридоров, сломился под их упорством и сдался. Почти.
От тяжёлой поступи виртала дрожала земля, пыль поднялась столбом и оседала на боевой комбез. Покрытые ею руки и ноги становились видимыми для противника, поэтому Сэлвин принял единственно правильное решение:
– Окопаться.
Врыться в барханы, слиться со стенами, как неведомый враг, ползущий по зеркальной поверхности.
Огромная металлическая конструкция перекрыла улицу. Гротескная пародия на человека: вместо правой кисти – ствол орудия диаметром с человеческую голову, а вместо левой – кривой зазубренный клинок. Перед Сэлвином возвышался опасный противник. Впрочем, его ли это противник или того призрака на стене?
Сэлвина охватил безотчётный страх: а вдруг он и есть цель виртала? На какое-то мгновение в нём проснулся мальчишка, который неделю назад бился в истерике при виде раны на ноге.
Спрятаться! Укрыться! Бежать!
Лоб покрылся холодной испариной, сердце учащённо забилось.
Неделей раньше.
– Привет.
Виртал говорил с сочувствием, даже ласково, но Сэлвину было не до того. Рана на ноге нестерпимо болела, и он орал что было сил, держась обеими руками за колено.
Виртал поднял оружие стволом вверх, присел рядом на корточки.
– Ого! Да вы настоящие, из плоти и крови. Откуда вы тут взялись?
– Пошёл вон! Пропади ты пропадом! Убийца! Ненавижу! Всех ненавижу!