Финишер
Шрифт:
Тот факт, что Альфа оставался твердым внутри нее, слушая этот ужасный отчет, обеспокоил бы большинство людей. Но ему было наплевать, он держал ее неподвижно и ощущал каждую дрожь ее стенок вокруг его тела, пока она наблюдала за его разговором, легкая дрожь в ее теле была единственным признаком того, что она едва сохраняла самообладание.
— А Луна Кейн? — спросил он, заинтересованный только в информации, которую он обещал своему сводному брату.
— Одна из пропавших, — ответил другой. — Мы отслеживаем ее, но это занимает некоторое время.
Альфа кивнул им. Он мог бы позволить им уйти, но он наслаждался мучениями своей маленькой жены, наслаждался тем, как она
Черт, он был возбужден.
Итак, он поддерживал разговор с мужчинами. Расспрашивал их о каждой детали отчета. Если им что-то казалось странным, они не комментировали. Они также не смотрели на его жену, чему он был рад, потому что они были опытными специалистами, и он не хотел бы их потерять. Соблазнительность была одновременно удивительной и тревожной, но он списал это на то, что она носит его фамилию. У него была репутация, и, хотя она связана с его фамилией, она была ее частью. Логично, что он хотел, чтобы все помнили об этом и относились к ней так же.
Он продолжил разговор и медленно запустил руку ей под юбку, надавив на клитор.
Ее тело замерло, пальцы вцепились в край стола с такой силой, что он испугался, как бы она не сломала свои накрашенные розовым лаком ногти.
Он потирал ее клитор.
Мужчины докладывали.
Ее киска сжала его с такой силой, что он почувствовал, как огонь пробежал по позвоночнику, прямо к головке.
Он продолжал потирать ее.
Мужчины продолжали докладывать.
Она продолжала дрожать, ее бедра тряслись, в попытке удержать верхнюю часть тела неподвижной.
Он сильно сжал ее между пальцами.
И с влажным трепетом она кончила, ее плечи обвисли, будто она только что вздохнула, и громкий вздох покинул ее.
Он велел ребятам уйти, чувствуя себя неловко, но не желая взорваться ради своего плана.
Шлепнув ее по заднице, он подтолкнул ее вверх, взял со стола несколько салфеток и кончил в руку.
После того, как наслаждение схлынуло, он вытерся и заправил член.
Как только он кончил, она упала, все ее тело затряслось. Он дал ей отдышаться и снова включил видео, сосредоточившись на последствиях сеанса на экране.
Он просмотрел все видео, увидел, как уходит, как она выпрямляется на черно-белом экране и приводит себя в порядок с помощью салфеток на его столе. Она выбросила использованные салфетки в корзину в углу, и кабинет оставался пустым, пока утром не пришли уборщики и не вынесли мусор. Убийца мог взять салфетки откуда угодно, как только они покинули его кабинет. Но вопрос заключался в том, как убийца догадался найти образец? Была ли это удача или что-то более гнусное?
Альфа не знал. Не обращая внимания на то, как ее мягкое, податливое тело прижималось к нему, он снова просмотрел видео.
Глава 18
Зефир
Сказать, что Зефир была в замешательстве, стало бы преуменьшением. Она понятия не имела, что, черт возьми, произошло.
За последние две недели ее муж отступил от своей политики «никаких сексуальных контактов», и их отношения в мгновение ока превратились из сожителей в приятелей по сексу, с условиями, о которых она понятия не имела.
После того, как он овладел ею в своем кабинете, непринужденно болтая со своими мужчинами, будто она не находилась на волосок от сильного оргазма, он отвез ее домой.
— Да или нет?
Она сказала «да», и ее трахнули. Медленно, целенаправленно, в такой контролируемой манере, что ей захотелось разорвать поводок, на котором он держал свой темп, попытаться выпустить зверя на волю. Она пыталась заговорить, а он лишь оттягивал ее волосы назад, выгибая шею и ударяя куда-то так глубоко внутри нее, что она теряла всякое рациональное мышление. Когда она затихла, он поднял ее на руки и уложил в ее кровать, оставив одну.
И с тех пор он трахал ее по всему дому — в ее постели, на диване, на балконе, нагнув над гамаком, прижав ее к душевой кабинке. Везде. И не то, чтобы она сожалела, но это оставляло ее смущенной и слегка неудовлетворенной. Потому что, хотя он брал ее везде, где мог, когда хотел, он держался отстраненно. Это всегда было под контролем, всегда в медленном темпе, и после этого она оставалась холодной. Он также никогда не кончал в нее. Вначале она думала, что это было сделано для защиты, и он просто забыл презервативы в пылу страсти, поэтому она сказала ему, что все в порядке, и стала принимать таблетки. Это ничего не изменило. Он не кончал в нее, не обнимал, не целовал, и хотя они физически близки как никогда, она никогда не чувствовала себя так далеко от него, как тогда.
Они перестали разговаривать так, как раньше. Каждый раз, когда она начинала разговор, решив, что поддастся и расскажет ему правду, он нагибал ее. Всегда сзади. Всегда медленно и уверенно. Всегда отстраненно.
От этого ей хотелось плакать.
Она ненавидела, когда он так делал — медленно имел ее мозги, а потом оставлял ее неудовлетворенной, желая большего. И за эти две недели он делал это очень часто. Она не могла сказать «нет» каждый раз, когда он просил, и потому что ей нравилось чувствовать его тело, прижимающееся к ней, и потому что она надеялась, что в этот раз будет лучше, что в этот раз он обнимет ее.
Но он так и не обнял.
За последнюю неделю она стала более угрюмой, более замкнутой, и ненавидела это. Чем больше она тянулась к нему, чтобы обнять, тем дальше он от нее ускользал. Чем больше она хотела говорить с ним и общаться, тем выше поднимались его стены. Она уже даже не знала, что ей делать.
Зефир прислонилась к бортику бассейна, глядя на пейзаж, который утратил для нее свою красоту. Это были выходные, ее выходной, и она проводила утро в бассейне под солнцем, прежде чем ей нужно было ехать в ВЛФ. Собаки валялись на палубе, и хотя Зефир никогда не любила плавать, ей нравился бассейн и нравилось находиться в воде. Плавая на спине, глядя в голубое небо и слушая звуки природы, она могла на несколько минут забыть о себе, уйти в мир внутри своей головы.
Громкий всплеск на другой стороне бассейна заставил ее открыть глаза, разрушив фантазии.
Ее муж плавно рассекал воду, проходя под водой, а затем всплывая, сбрасывая воду своей большой рукой, его золотые глаза блестели на солнце.
Она ненавидела, что ее сердце все еще трепетало каждый раз, когда он оказывался рядом.
Маленький сосунок.
Зефир поставила локти на бортики, прислонившись к стене бассейна, и смотрела, как он мощными взмахами прорывается к ней. Он остановился перед ней, их лица оказались на одном уровне, и Зефир продолжала наблюдать за ним, пытаясь понять, где находятся его мысли. Он, вероятно, делал то же самое.