Финишер
Шрифт:
По пятницам он уезжал за город, чтобы проведать свою империю, и Зефир ужинала с родителями, ночевала у Зен, а на следующее утро возвращалась обратно. Хотя ее отец и потеплел к Альфе, в основном потому, что она была отвратительно счастлива, ее мать все еще не понимала, хотя их брак определенно пошел ей на пользу. Ее дочь, вышедшая замуж за неуловимого, но грязно богатого Вилланова, определенно повысила свои социальные баллы.
По выходным она проводила время с сестрой в ВЛФ, а затем возвращалась домой и проводила время с мужем. И все это было прекрасным домашним счастьем.
Вот
Эмоционально, физически, между ними была пропасть, которую она не знала, как преодолеть. Сколько бы она ни пыталась соблазнить его, ничего не получалось. Он никогда не заходил в ее комнату, не прикасался к ней, когда она обнимала его, не смотрел на нее, если она была полуголой. Она покупала самые откровенные бикини и плавала в смехотворно большом бассейне, когда он сидел на палубе в наушниках и слушал рок-музыку, которая ей была не по вкусу, но его взгляд никогда не обращался к ней. На ужин она намеренно надевала нижнее белье, и он не сводил взгляда с ее шеи. Она пользовалась своим вибратором с самой громкой настройкой, а его дверь оставалась запертой.
Проходили недели, а ее разочарование росло. Хотя ей казалось, что в некоторых отношениях она делает успехи, в других она чувствовала себя застрявшей. Он все еще называл их временными, все еще придерживался контракта, и, хотя она стала его соседкой по дому, она все еще чувствовала себя нежеланной. Это ощущение было мимолетным, словно она могла уйти и ничего не изменится.
И иногда это действительно тянуло ее на дно.
Но она не позволяла ему увидеть это. Она не позволяла ему увидеть, как его намеренное отдаление разрушает ее день за днем, мало-помалу, кусочек за кусочком. Она не позволяла ему увидеть, как сухое замечание иногда вызывало воспоминания, которые она хотела бы, чтобы он вспомнил, чтобы он мог заключить ее в свои объятия, и она перестала бы бороться за них. Она не позволяла ему увидеть ничего этого, просто дарила ему свою любовь и улыбки и надеялась, что он влюбится в нее, как когда-то.
И с каждым днем ее надежда понемногу угасала.
Зефир стояла у входа в башню после рабочего дня, ссутулив плечи.
Это медленно настигало ее, отдавая, отдавая и отдавая, надеясь, надеясь и надеясь. Они женаты уже месяц, а он ни разу не поцеловал ее, не обнял, не ответил на ее ласки в любой форме. Тот единственный раз, когда он пришел к ней в комнату, казался просто промашкой.
— Ты в порядке? — спросил Виктор, когда она стояла у входа в башню, не входя внутрь.
Она улыбнулась, хотя ей этого не хотелось.
— Да, просто… заблудилась в мыслях, наверное.
Виктор колебался, прежде чем сжать ее плечо.
Она оценила это. Виктор был для нее хорошим другом. Часть ее хотела не идти в здание, только чтобы обнять его, когда он не обнимал ее.
— Знаешь что? — решила она. — Я пойду перекушу. — она указала на кафе через дорогу в другой башне. — Ты иди.
Прежде чем Виктор успел ответить, она перешла улицу и вошла в кафе, нашла место в углу и заказала себе капучино. Пока она ждала, Зефир играла со своим кольцом, молчала и обдумывала вопросы, в душу закрадывались сомнения. Она говорила с Зен о том, чтобы найти медицинского специалиста
Она отпила кофе и посмотрела на телефон, колеблясь, прежде чем нажать кнопку вызова.
Он прозвонил несколько раз, прежде чем хриплый женский голос ответил.
— Доктор Амара Марони.
Зефир была влюблена в Амару, и ей даже не было стыдно за это. Несколько дней назад она нашла контакт Амары в кабинете ее мужа рядом с кабинетом Данте и сохранила его, зная, что она практикующий психотерапевт. Что еще важнее, она была членом семьи и не представляла опасности для Альфы.
— Привет, Амара, — поприветствовала Зефир. — Это Зефир Вилланова. Жена Альфы. Мы познакомились на твоей свадьбе.
— Конечно, — услышала она удивление в голосе другой.
— Сейчас подходящее время для разговора? — спросила Зефир, проводя пальцем по ободку кружки. — Мне нужно твоё профессиональное мнение о… кое-ком.
Раздался какой-то фоновый шум, и Амара вернулась, звуча серьезно.
— Хорошо. Для начала, я хочу, чтобы ты знала, что все, что ты мне скажешь, останется конфиденциальным, между нами. Ты можешь открыто говорить обо всем, что хочешь обсудить. Я здесь.
Абсолютная богиня.
Зефир глубоко вздохнула, убедившись, что она одна.
— Один мой знакомый несколько лет назад попал в аварию. Недавно я встретила… его снова, но он ничего не помнит ни обо мне, ни об аварии. Мой вопрос в том, возможно ли, что напоминание ему о нашем времени повлияет на него отрицательно? Ведь его мозг должен держать определенные вещи подальше от него с целью защитить его, верно? Или…, — она запнулась, контролируя свой язык, пока он не разболтал ещё больше от нервозности.
Амара слушала, не торопясь отвечать, ее голос был мягким.
— Мозг очень хитер, Зефир. Он может запрятать травмы на всю жизнь, защищая людей. Проводишь ли ты сейчас время с этим человеком?
— Да.
— И он не помнит тебя? Ничего? Даже намека на знакомство? — спросила она для подтверждения.
— Нет, — покачала головой Зефир.
Тон Амары стал сочувственным.
— Тогда мне очень жаль. В подобных случаях я советую не напоминать пациенту о травмирующем инциденте или обо всем, что его окружает. Это может вызвать крайне негативную реакцию, в некоторых случаях даже психотические срывы. Если его мозг подавляет тебя или воспоминания о тебе, то добрым делом было бы просто начать все с чистого листа.
Зефир уставилась на стол.
— Я пробовала, и это не работает.
Амара колебалась.
— Это Альфа?
— Да.
— Мне жаль, — сострадание в голосе другой девушки почти разжалобило ее.
Зефир почувствовала, что ее нос горит.
— Спасибо за помощь. Я просто в растерянности, что теперь делать.
И она рассказала всю историю, схему брака, расстояние, которое он держал между ними, все девушке, которая слушала без осуждения.
Когда она закончила, Амара снова заговорила.