Финская война. Бастионы Лапландии
Шрифт:
В небо взметнулись две красных ракеты: перелёт сто метров — корректировала разведка, продолжая вести бой. Лейтенант-танкист скомандовал новый прицел. Ещё залп. Снова красная ракета: перелёт пятьдесят. Снова финские снаряды ударили в основание насыпи. Из-за разрывов видимость резко упала. Лейтенант скомандовал новый прицел. Тут я понял, что танкисты боятся накрыть нашу разведгруппу. А тех в свою очередь, видимо, финны плотно прижали огнём и не дают отойти.
Тем временем мы закончили оборудовать пулемётное гнездо, обложив его мешками с песком, и приготовились отбивать атаку вражеской пехоты, стянувшейся к опушке. Очередной залп артиллерии противника
Мощный взрыв разорвал по швам несчастную бэтэшку, свернув набок башню, раскидав катки и почти полностью погасив пламя. Ужасное это зрелище подействовало на бойцов удручающе.
— Лейтенант! Продолжайте вести огонь! — заорал я, срывая голос.
С другой стороны моста Т-28 не переставая посылал через реку снаряд за снарядом и, кажется, уже сбил одно вражеское орудие. Ответным залпом опрокинуло набок смонтированный на металлических лыжных полозьях финский станковый пулемёт. Оглушённые стрелки пулемётного расчёта установили его по новой.
— Ребята, целы? Огонь! Там наши, огонь непрерывно! — крикнул я и кинулся к миномётчикам.
— Ну, с Богом, братцы! Разнесите там всё к едрене-фене!
«Надеюсь, разведка уже отошла, у мин слишком большой разброс», — подумал я, отдавая приказ.
Через несколько минут нам таки удалось раскатать финскую противотанковую батарею по винтику. Миномёты перенесли огонь по скоплению вражеской пехоты за дорожной развилкой, разметав ещё не нюхавшие пороха, необстрелянные части противника и сорвав атаку на наши позиции.
Но первая разведгруппа так и не вернулась. А оба уцелевших танка оказались сильно повреждены. На Т-37 в нескольких местах разорвало траки, а у Т-26 вывело из строя двигатель. Но и обездвиженные они представляли серьёзную угрозу для противника, ибо вооружение повреждено не было. К тому же Т-28 на другой стороне всего лишь слегка причесали осколками. Так что держимся!
Бойцы устроили перекур. Сворачивая цигарку, один из красноармейцев прочитал текст на финской листовке: «СССР исключён из Лиги Наций».
— Тю! На шо вона нам нужна, як собаке блохи, та Лига Наций. Буржуйская кодла.
— Не скажи, Петро! Ты ж теперь агрессор! — рассмеялся один из бойцов.
— Я до своей жинки агрессор. А здесь мы воюем за нашу русскую Лапландию! Так-то.
Глава 8
Бойцы валились с ног от усталости. Но что поделаешь? Вновь выслав разведку, расставив охранение и дозорных в секреты, я понял, что у меня почти не осталось свободных людей. После отправки раненых и обустройства позиций не занятые бойцы устраивались на ночлег. Привыкшие последние дни спать на еловом лапнике в вырытых в снегу ямах, а в лучшем случае в подвалах сожжённых отступающими финнами домов, ребята с комфортом разместились в одном уцелевшем, жарко натопленном блиндаже.
Глубокой ночью подошла первая рота разведбата и расположилась на другой стороне реки. Лишь один взвод переправился к нам в качестве подкрепления. Вторая и третья роты тем временем обеспечивали фланговое прикрытие, находясь в постоянном лыжном патрулировании в двух-трёх километрах влево и вправо от дороги соответственно. С первой ротой также прибыл ещё один танковый взвод. Кажется, все машины Т-28. Три или четыре полуторки, разгрузив продукты и боеприпасы, забрали раненых.
Я тем временем, оставив за себя командиром лейтенанта-танкиста, отправился с докладом к комбату. А заодно разузнать, отчего он так осторожничает с переброской войск на нашу сторону.
Штаб батальона расположился в наскоро восстановленном блиндаже на восточном берегу реки, нами же и раскуроченном в бою несколько часов назад.
— Садись, Семёныч, рассказывай. Я тебе чаю налью, — оборвал мой доклад Василий Филиппович. — Потери ваши видел. При мне грузили больше двух десятков раненых… и двенадцать убитых насчитал.
— Так точно. Трое танкистов и девять моих. И ещё четверо остались за рекой.
Я вкратце рассказал комбату про первую разведгруппу.
— Жалко ребят. Сделали больше, чем от них требовалось, — задумчиво произнёс капитан.
— Василий Филиппович, мы планируем развивать наступление на Кемиярви? Что-то мне подсказывает, что нет, — спросил я без околичностей.
— Верно, Михаил Семёнович. Есть подозрение, что финны что-то готовят, пытаются заманить нас в ловушку. Наши соседи, 163-я стрелковая Тульская дивизия, уже угодили в такую под Суомуссалми. Поэтому командование осторожничает, да и данные разведки говорят о том, что на нашем направлении сосредотачиваются крупные силы противника, соразмерные нашим, до трёх батальонов. Я в любой момент ожидаю флангового удара и попытки нас отрезать и расчленить. Как думаешь, с какой стороны следует ждать удара?
— С севера, — ответил я, почти не задумываясь. — Во-первых, мы засекли крупное перемещение войск противника в этом направлении на той стороне ещё до атаки на мост. А во-вторых, с юга нас прикрывают основные силы дивизии. И хотя до них с полсотни километров заснеженной тундры, пространство контролируется нами и соваться между двух наступающих войсковых соединений чересчур опасно.
— Вот и я думаю, что с севера. Знать бы ещё, где точно, а главное, когда. Там со взводом, что я к тебе направил, разведгруппа прибыла. У них особое задание: раздобыть серьёзного языка, желательно офицера. Ты им поспособствуй.
— Само собой. Есть, товарищ капитан.
— А уж допрашивать, если что, мы тебя пригласим. Ты, говорят, большой специалист, — съехидничал комбат.
— Уже разнесли острые язычки, — произнёс я почти равнодушно.
Мы ещё долго кумекали над картой, а после разошлись по своим делам. Решено было перебросить третью роту на правый фланг, чтобы усилить северное направление.
Скоро утро. Эх, поспать бы пару часиков!
Едва развиднелось, как финны начали ружейно-пулемётный обстрел. Методичный, но довольно вялый. Мы так же вяло отстреливались, словно отмахивались от назойливых ос, иногда для острастки давая длинные очереди из станковых пулемётов, швыряли мины, либо давали целеуказание танковому взводу на той стороне. Другой артиллерии под рукой не имелось. Гаубичный артдивизион в это время находился с основными силами ГСП. Попыток атаковать наши позиции противник не предпринимал и, судя по данным разведки, в ближайшее время не планировал.