Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы
Шрифт:
Юрин, когда ему показали фотографию артиста, сказал, что этот мужчина очень похож на нападавшего. Но на 100 процентов мальчик уверен не был.
Глава 12
Охотники за извращенцами
Данные экспертизы в Институте имени Сербского хоть и были расплывчатыми, давали новую пищу для размышлений. Итак, у Фишера гомосексуальная перверзия. Официальная советская медицина без всяких прочих толкований считала это «психическим заболеванием с половым извращением». А что о преступнике известно в биологическом смысле? Кроме того, что высок, физически крепок и имеет заметную татуировку на руке?
Одна
Следственная группа начала повторно проверять жителей населенных пунктов, дач и воинских частей, которые находятся рядом с местами убийств. А еще людей с психическими заболеваниями и сексуальными отклонениями.
Старший прокурор-криминалист Новосадов докладывал начальству, что на причастность к убийствам проверили более 120 гомосексуалистов, еще 150 человек в работе.
Участники расследования вспоминают, что внутри их группы было создано несколько более мелких групп, каждая из которых сконцентрировалась на отработке той или иной конкретной версии.
– Мне досталась группа «Ранее судимые за половые преступления». Психбольные, сексуально озабоченные, мужеложцы, – рассказывает Виктор Нацаренус.
Стоит напомнить, что до 1993 года в СССР, а затем и России отдельно предусматривалась уголовная ответственность за гомосексуальное насилие. Статья 121 Уголовного кодекса РСФСР – «Мужеложество». Она гласила: «Половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложество), совершенное с применением физического насилия, угроз, или в отношении несовершеннолетнего, или с использованием зависимого положения либо беспомощного состояния потерпевшего». За это можно было получить до семи лет колонии.
– Меня поставили старшим над этой группой, дали в подчинение человек пять, кабинет в Одинцовском ОВД с двухметровым сейфом для собранных материалов, – продолжает Виктор Андреевич. – Я положил в этот сейф первую бумажку и думаю: «А где же мне искать этих мужеложцев?» Да, статья тогда была, а вот преступлений – почти не было. Эта публика друг на друга заявлять ведь не будет. И единой базы по ним не имелось. Сел я, почесал затылок и говорю своим: «Пойдемте в общественные туалеты!» На тот момент в Подмосковье это были чаще всего деревянные туалеты с выгребными ямами. И обязательно в углу где-нибудь на стене или двери было написано: я могу сделать то-то, найдешь меня там-то, оставляли телефоны. Так, через туалеты, гомосексуалисты тогда искали друг друга. А мы собирали эти записи из туалетов. Звонили, как будто «свои». Назначали встречи и задерживали их. Через этих выходили на следующих. Потом расширили поиск, стали ездить по туалетам московских вокзалов. Так постепенно мой сейф стал заполняться документами.
Всякого рода извращенцев, которые попадали в поле зрения, проверяли не только на все три убийства из уголовного дела, но и по каждому в отдельности.
Например, среди подозреваемых в убийстве школьника в Катуаре оказался некий гражданин Бекасов, живущий в Долгопрудном в соседнем с Чаловыми доме. 25-летний мужчина числился в милицейской базе как склонный к гомосексуализму. И еще двое жителей Яхромы (25 минут на электричке от Катуара), которых уличили в сексуальной связи с несовершеннолетними, – Симонов и Волков.
Потом
Виктор Нацаренус рассказывает, что постепенно добропорядочные советские граждане – сотрудники милиции и прокуратуры – узнали, что у педерастов существует целая подпольная субкультура «для своих».
– Мы начали рассылать запросы по всему СССР в поисках лиц, склонных к таким преступлениям. Пошли бумаги из других регионов, и наша база начала увеличиваться. Потом через допросы задержанных выяснилось, что в Москве действует ресторан «Садко» (он был в районе «Пушкинской»), где собирались гомосексуалисты. Еще одно место встреч – фонтан у Большого театра. Там мы их тоже задерживали. Заводили среди них агентуру. Торговались: или приносишь информацию, или едешь в колонию.
В уголовном деле десятки допросов извращенцев всех мастей. 30-летний Юрий Голубков, у которого нашли несколько пылких писем, написанных таким же мужеложцем, разоткровенничался – рассказал об одном из своих знакомых из города Владимира:
«Толя Пугачев работает в спортивной школе. Ему около 30 лет, светлые волосы. Он судим за мужеложество в отношении мальчиков. Этот Толя мне рассказывал, что у него много мальчиков, с которыми он делает все, что захочет. И он мне предлагал приехать к нему в гости, если я хочу, могу взять мальчиков из спортивной школы и совершать с ними половые акты…»
И это, напомню, всего лишь середина советских 1980-х, а педофильские сети уже вовсю существуют. В результате поиска загадочного Фишера начали всплывать и другие преступления, совершаемые мужеложцами.
– Мы каждый день выдавали все новую информацию. И помимо, так сказать, обычных граждан в базе оказались данные и об известных артистах. А когда мы начали докладывать о высокопоставленных людях из нашего списка, начальство занервничало: надо, наверное, вашу группу распускать… Фамилии я вам не скажу. Но в списке наших «клиентов» были люди, которых знала вся страна. Я многих из них до сих пор по телевизору вижу. В 1980-х они были еще студентами или только-только закончившими вузы и проходили по нашей базе.
Еще одна группа работала персонально по психически больным. Например, в материалах уголовного дела сохранился список социально опасных людей, состоящих на учете у специалистов и живущих в Катуаре, а также соседних населенных пунктах. Только здесь местным милиционерам нужно было пройтись по списку из 27 фамилий.
У одного из потенциальных подозреваемых обнаружился целый набор татуировок. Правда, с кинжалом и змеей среди них не было.
«На левой кисти у меня имеется наколка “Свет”, – рассказывал на допросе некий житель поселка Икша (10 минут от Катуара на электричке). – Просто я не дописал имя “Света”. На левом плече цифра “3” – это номер школы, где я учился, ошибка детства. На правом бедре слово “ШУРИК”. Это я».