Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы
Шрифт:
«Все последующие преступления я уже совершал с использованием автомашины и гаража…»
Глава 45
«Отказался лезть в багажник»
23 сентября 1989 года, суббота.
Из показаний Сергея Головкина:
«Осенью 1989 года я вновь почувствовал потребность в совершении убийства на сексуальной почве какого-нибудь мальчика. С этой целью я неоднократно подъезжал к платформе Перхушково, останавливался перед переездом через железнодорожные пути и подыскивал подходящую
В том году маньяк взял отпуск осенью. Накопилось 29 дней. Ушел с 12 сентября. Несколько дней провел у матери в Москве, потом вернулся в Горки-10 и практически каждый день мотался на «охоту». Теперь он уже точно решил для себя: никаких лесов, никаких электричек. Давно уже заметил, что местные дети не стесняются ездить автостопом. Автобусы ходят через пень-колоду, расписание постоянно слетает, поэтому многим проще махнуть рукой у дороги – авось какой-нибудь добрый человек едет в ту же сторону, куда тебе нужно. Для этого ему и нужна была машина.
В шесть часов вечера было еще светло. Мальчика, который голосует у шлагбаума, Головкин увидел издалека. Худенький светловолосый ребенок лет 10. Убийца ехал по встречной полосе, поэтому пообщался с ребенком через дорогу. Она тут была узкая – по полосе в каждую сторону.
«Остановился и спросил: “Тебе куда нужно ехать?” Он ответил, что в Крюково…»
Крюково – это соседнее от Перхушково село в длинной полосе населенных пунктов вдоль Можайского шоссе. От шлагбаума на 1-м Успенском шоссе до нужного места ехать было от силы три-четыре минуты. Ну очень близко! Но Головкину это совсем не подходило. Он уже давно все придумал: новых жертв нужно увозить на свою территорию.
«Я предложил ему сесть в автомашину: “Я сейчас в другую сторону до гаража проеду, а потом отвезу тебя в Крюково. Мне нужно прокачать тормоза, а ты мне поможешь…” Вначале он не соглашался, но я его уговорил».
Конечно, отговорку про тормоза он заранее придумал. Нужно, чтобы ребенок вместе с ним приехал в гараж и раньше времени ничего не заподозрил. Почему мальчик согласился ехать куда-то далеко, в сторону от дома? Возможно, сыграла роль пацанская бравада – назавтра можно будет рассказать ребятам, что он научился «тормоза качать». Никому, небось, из его перхушкинских сверстников взрослые такого еще не доверяли!
Убийца даже разрешил школьнику сесть на переднее сидение. Тот на радостях представился: Семен Кочкин (см. главу 15). Это был тот самый мальчик, который сбежал от мамы, чтобы не ехать с ней к испанскому отчиму в Москву. Тот самый мальчик, который обожал чужие машины и постоянно ездил автостопом…
Когда за Перхушково, у деревни Салослово, начался лес, Головкин съехал в проселок и притормозил. Об этом он тоже заранее подумал: нужно было еще кое-что сделать, чтобы обезопасить себя. Никто не должен был увидеть с ним ребенка.
По этому эпизоду Сергей Головкин несколько раз давал противоречивые показания. Я читал как минимум три протокола таких допросов. В первый раз серийник заявил, что он предложил маленькому Семену помочь ему обворовать одну из дач.
«Мальчик согласился. Тогда, под предлогом того, чтобы его якобы не заметил сторож, когда буду заезжать на дачные участки, я предложил ему спрятаться в багажнике автомашины. Он согласился и безропотно забрался в багажник. Поместил его я туда, чтобы
Однако на других допросах, когда Головкина опрашивали по этому эпизоду в Перхушково, он все-таки признался: Семен отказался участвовать в краже и в багажник не полез.
«Тогда я пригрозил ножом. Заставил его перелезть на заднее сидение, где связал ему руки, и после этого уложил в багажник автомашины».
Почему я обращаю внимание на этот момент? Дело в том, что у маньяка Фишера, Сергея Головкина, было несколько теорий, которыми он оправдывал свои действия. Он не раз потом говорил, что выбирал мальчиков, «склонных к бродяжничеству, совершению правонарушений». То есть как будто он всегда забирал только «плохих детей». На это, видимо, наслаивалась история, как его в институтские годы избила у ипподрома толпа четырнадцатилетних. Он долго искал их, чтобы отомстить, а потом – если всерьез поверить в теорию Головкина, – видимо, начал проецировать образ тех хулиганов на детей, которые в дальнейшем попадались ему на пути.
Есть тип серийных убийц, которые считают себя чистильщиками. Эти моральные уроды пытаются выставить свои действия как помощь обществу, которое они, серийники, якобы очищают от ненужных людей. Поэтому «Ангарский маньяк» Попков по его логике «наказывал» только беспутных женщин, а «Битцевский маньяк» Пичушкин – исключительно спившихся бродяг. И все это, конечно же, неправда. Убийство человека не может быть оправдано. Вот и «база» Головкина – обман. Первые два мальчика, которых он зверски убил, не были отщепенцами. Их вина в том, что они тайком от взрослых курили сигареты? Десятилетний Семен Кочкин не согласился «обносить» выдуманную Головкиным дачу. Разве маньяк его отпустил? Нет. Никакой идеи в его действиях не было. Головкин совершал убийства ради самих убийств и мучений, от которых он получал свое черное наслаждение.
…Загнав машину в гараж, он запер ворота и включил внутренний свет. Как рассказывал потом – опасался, что кто-то снаружи может услышать, подойдет к гаражу и посмотрит через щель между закрытыми створками. Он оставил багажник открытым, перекрывая обзор. Связанного мальчика он раздел на заднем сидении и изнасиловал, а потом сообщил, что сейчас будет его убивать.
«Мне было интересно проследить за его реакцией. Мальчик стал просить меня о пощаде, обещал привести мне сюда кого угодно… Я вывел его из машины и, накинув на шею петлю шнура из капрона, повесил на скобе, торчащей из стены гаража. Ноги его касались земли, поэтому чтобы его задушить, я дернул за ноги и таким образом убил».
Тело мальчика он положил в мешок, во второй собрал его одежду. Уже в сумерках поехал прятать все в лесу на Малой бетонке, не доезжая до Звенигорода. Машину бросил на обочине и углубился с фонариком и лопатой в лес.
«Отошел я от дороги прилично – несколько сотен метров, так как боялся, что с дороги меня могут заметить из проезжавших автомашин. Выкопал там яму глубиной до полуметра».
Сюда он потом вернулся с убитым ребенком в мешке. Сначала просто хотел выбросить его в яму, но почувствовал возбуждение, схватился за нож и начал кромсать маленькое тельце. Отрезал голову, руки, ноги, разрезал живот и достал оттуда внутренние органы…