Физрук-10: назад в СССР
Шрифт:
— Слушай внимательно, Третьяковский! — заговорил Кукольник, повернувшись ко мне. — Сейчас ты с Лидой войдешь вон в то здание. Там тебя спросят — к кому? Ответишь — к Князю. Спросят — от кого? Ответишь — от Кукловода. Когда к тебе подойдет Князь или тебя к нему отведут, скажешь следующее: «Кукловод готов к переходу. Получив паспорта, он сообщит любому доверенному лицу местоположение тайника». И больше ни слова. Вернешься сюда, я отвезу тебя обратно и рассчитаюсь. Вопросы есть?
— Есть, гражданин подполковник.
— Ну, задавай.
— А Лидочка зачем?
— Князь падок на смазливых барышень.
—
— А у тебя есть выбор, зэк вонючий?
Он был прав. Выбора у меня не было. Я кивнул и вышел из салона. Увидев меня, Лида отбросила сигарету. Взяла меня под руку и мы направились к единственному подъезду указанного дома. Только я отворил дверь, галантно пропустив свою спутницу вперед, шагнул внутрь сам, как раздался хриплый голос:
— К кому?
— К Князю, — сказал я.
— От кого?
— От Кукловода.
— Второй этаж, третья квартира.
Спрашивающий скрывался в тени, под лестницей, но я успел заметить тусклый отблеск вороненой стали. Я уже не сомневался, что Князь — это воротила криминального мира, но что у него может быть общего с подполковником государственной безопасности? Мы с Лидой поднялись на второй этаж, остановились перед обыкновенной дверью, обитой кожзамом. Дверного глазка не было, а кнопка звонка имелась. Я нажал на нее. Дверь отворилась немедленно. Никто нам не препятствовал и мы вошли в прихожую. Однако и здесь был охранник — крепкий плечистый парень в расклешенных брюках и пиджаке с подбитыми ватой плечами. Он помог нам снять пальто, взял шапки и провел в комнату. Не знаю, чего я ждал от обиталища неведомого мне Князя, но разочарован не был.
Мебель, картины на стенах, люстры — все говорило не только о достатке хозяина, но и о хорошем вкусе. Мне доводилось видеть разные квартиры и частные дома. Одни принадлежали нечистым на руку работникам советской торговли, другие генералам и высокопоставленным партийцам, третьи — обласканным властью артистам и писателям. Мой единственный брат принадлежал к касте последних. В жилищах этих людей хватало антиквариата, ковров, произведений искусства, хрусталя и фарфора, но все это скорее напоминало склад конфиската, нежели место где царит семейный уют и согласие. Квартира Князя выгодно отличалась от них. Чувствовалось, что каждая безделушка находится здесь на своем месте и приобреталась с умом, а не была схвачена по случаю.
Пока мы с Лидой осматривались, вошла девушка в нескромном коротком платьице, с белым кружевным передником и с такой же наколкой на высокой прическе. Горничная, а это была именно она, а не жена или дочь, поставила на небольшой столик поднос с кофейником и двумя изящными, как лепестки пиона, фарфоровыми чашками. Предложила нам сесть и наполнила чашки. После чего присела в книксене и удалилась, стуча каблучками. Сам хозяин показываться не спешил. Выдерживал паузу. Мы с Лидочкой пили кофе, превосходно сваренное и именно такой температуры, которая требуется, чтобы почувствовать всю вкусовую гамму. Я такого не пробовал с довоенных времен, а моя спутница, скорее всего — никогда. Наконец, послышались бодрые шаги и в комнату вошел рослый, седовласый мужчина, лет семидесяти. Я поднялся.
Князь коротко
— Как вас зовут, мадемуазель? — спросил хозяин квартиры.
— Лидия, — пискнула та.
— Приятно познакомиться, — сказал он. — Позвольте представиться? Нестор Алексеевич.
Секретарша оперуполномоченного Ефремова кивнула. Она явно не знала, как себя вести в таких случаях.
— Вы не будете скучать, если мы с вашим спутником оставим вас на некоторое время. Позвольте, я налью вам еще кофе, пока он не остыл.
Князь наполнил ее чашку. И мотнул головой, предложив мне следовать за ним. Мы вышли в соседнюю комнату, обставленную не хуже первой. Там хозяин взял графин и наполнил из него две хрустальные рюмки, кивком предложив взять одну из них. Я не стал возражать. Опрокинув напиток в себя, ощутил божественный вкус французского коньяку.
— Итак, я слушаю вас, товарищ, — обратился Князь ко мне.
— Мне поручено передать, что Кукловод готов к переходу. Получив паспорта, он сообщит любому доверенному лицу местоположение тайника, — отбарабанил я.
Хозяин квартиры кивнул, приняв мои слова к сведению. Похоже, его нисколько не заинтересовало мое сообщение. По крайней мере, мне так показалось. Князь снова наполнил рюмки и перешел к разговору обо мне.
— Почему он прислал именно вас? — спросил он.
— Я заключенный, мне можно приказать все, что угодно.
— Понятно… Это его любимый прием. Он знает, что их собачью породу я на дух не переношу.
— Да, мне так и было сказано — таких как он, вы близко не подпускаете.
— Не удивительно. Ему хорошо известны мои принципы.
Я промолчал. Не мне, «зэку вонючему» обсуждать начальство с посторонними.
— Вы знаете, чем для вас закончится участие в этом деле?
— Скорее всего — меня убьют.
— И вы так спокойно говорите об этом?
— А разве я могу что-то изменить?
— Знакомый фатализм, — вдруг улыбнулся Князь. — Вы ведь сын Евграфа Евсеевича Третьяковского?
— Я много лет не слышал этого имени.
— Мне известно о печальной участи ваших родителей и родной тети. Примите мои искренние соболезнования.
— Спасибо, Нестор Алексеевич! — сказал я. — Хотя прошло уже тридцать семь лет.
— Ваше имя, сударь?
— Евграф.
— Я не могу позволить, чтобы эти палачи застрелили сына моего сослуживца только лишь потому, что им нужно прикрыть свои грязные делишки.
— Нестор Алексеевич…
— Князь Трубецкой к вашим услугам!
— Ваше сиятельство, но как вы сможете меня защитить?