Фладд
Шрифт:
В доме священника зазвонил телефон.
— С вами будет говорить епископ, — прошелестел по проводам голос подхалима.
— Минуточку. — Агнесса Демпси положила трубку на стол, подошла к двери в гостиную и постучала.
— Это он. Позвать вместо вас отца Фладда?
Отец Ангуин поднял руки, на миг задержал их в воздухе, словно пианист над клавишами, затем уронил на подлокотники и резко встал.
— Нет. Вся ответственность лежит на мне.
Он открыл дверь и быстро оглядел прихожую, словно опасался, что епископ прячется
— Где отец Фладд?
— У себя. Я слышала, как он понимался.
— Я вроде бы слышал, как он спускался. Хотя возможно и то и то.
«Одновременно», — добавил он про себя.
Когда священник взял трубку, Агнесса осталась стоять рядом. Раньше она ушла бы на кухню, но в последнее время осмелела. В уголках ее губ постоянно играла улыбка, как будто она увидела или узнала что-то приятное.
Отец Ангуин держал трубку довольно далеко от уха. Некоторое время он молча слушал, как вещает епископ. Агнесса иногда ловила обрывки фраз: «какие-нибудь досуговые мероприятия по линии молодежи… для алтарников… рок-н-рольные вечера, танцклуб…»
— Он не знает, — одними губами сказал отец Ангуин, глядя на Агнессу. — Пока не знает.
Та отвечала таким же шепотом:
— Перепитура ушла в центр. Наверняка на почту. Сестра Поликарпа сказала, она взяла с собой мелочь. По магазинам она не ходит, так что явно собралась звонить.
— Перпетуя мой смертельный враг, — прошептал отец Ангуин. — Я знал, что она непременно на меня донесет.
Он заговорил в трубку:
— Послушайте, Айдан, тут такое дело. Сложный вопрос от прихожанина. Не могли бы вы мне помочь?
Трубка напряженно молчала. Мисс Демпси не могла взять в толк, почему отец обратился к епископу по имени — прежде такого не случалось. Да и сказано это было странно — вроде бы шутливо и одновременно с каким-то намеком.
— Речь о его друге, враче, — продолжал священник. — У него хранятся человеческие кости; он приобрел их, когда учился в протестантской стране, возможно, в Германии, поскольку у того же прихожанина есть еще друг, немец, который хочет исповедаться, но не знает английского, и вот я думаю — позвать нам переводчика или устроить это как-то иначе?
Мисс Демпси напрягла слух, но епископ то ли не ответил, то ли ответил очень тихо.
— Нет, не спешите, — произнес священник. — Подумайте на досуге, вопрос очень любопытный. Вы не поверите, Айдан, но последнее время на меня один за другим сыплются казусы, с какими я не сталкивался за сорок лет службы. В Федерхотоне волнуются, как толковать некоторые гастрономические правила Великого поста. Может быть, вы с вашим огромным опытом сумеете разрешить наши недоумения?
Последовала долгая пауза, затем епископ без обычного своего напора проговорил:
— Поймите….
Следующие слова мисс Демпси не разобрала, потом до нее донеслось:
— …просто выполнял свою работу… Долг послушания, возложенный старшими на меня… тогда еще совсем молодого человека…
Отец Ангуин обнял телефонную трубку и улыбнулся.
— Времена меняются, — говорил епископ, — …вовсе не повод стыдиться…
— Но вы все равно стыдитесь? —
— Я к вам заеду, Ангуин. Где-нибудь на этой неделе обязательно до вас доберусь.
— А я доберусь до вас, — пробормотал священник, кладя трубку. — Я еще вашей кровушки попью. Агнесса, предупредите отца Фладда.
— Предупредить? — Слово пугало своей внезапной многозначительностью.
— Да. Предупредите, что епископ будет здесь со дня на день.
— Как мне его предупредить? — осторожно спросила Агнесса.
— Подойдите к лестнице и крикните.
— А подниматься не надо?
— Довольно будет крикнуть.
— Да. Не стоит отвлекать его стуком в дверь.
— Быть может, он молится.
— Мне бы не хотелось ему мешать.
Они переглянулись.
— Я не видела, как он поднимался, — заметила мисс Демпси.
— Или спускался.
— Мне остается думать, что он у себя.
— Разумное допущение. Всякий бы его сделал.
— Или всякая. — Мисс Демпси подошла к лестнице. — Отец Фладд! — тихо позвала она. — Отец Фладд!
— Не ждите ответа, — сказал Ангуин.
— Он не хочет прерывать молитву.
— Но мы можем полагать, что он слышал.
И при том оба были уверены, как никогда и ни в чем в жизни: наверху никого нет. Угольки с тихим шуршанием сыпались через каминную решетку, на стене по-прежнему умирал распятый Спаситель, на церковном дворе плыли по воздуху осенние листья, птицы нахохлились на деревьях, в земле извивались червяки.
— Поставить чайник? — спросила Агнесса.
— Нет, я выпью стаканчик виски и почитаю книгу, которую одолжила мне прихожанка.
Он чуть было не сказал «оставила мне в наследство», но вовремя прикусил язык.
Мисс Демпси кивнула. Фладд, конечно, у себя в комнате, молится. Филомена, конечно, в монастыре, метет кухонный коридор под присмотром сестры Антонии. Все там, где им надлежит быть, или по крайней мере мы можем притвориться, будто это так. Бог на небесех, на земли мир, во человецех благоволение? «Черт побери, — подумал отец Ангуин, — а ведь, похоже, и правда…»
Он сидел, вертя книгу в руках. Затертый, в пятнах, желтовато-коричневый переплет. «Вера и мораль для католического быта. Ответы на вопросы мирянина». Отпечатано в Дублине в 1945 году. Nihil obstat: Патриллиус Даган. Дальше стоял имприматур [54] самого архиепископа Дублинского с маленьким крестиком подле имени.
54
Nihil obstat (лат. «ничто не препятствует») — предварительное одобрение церковным цензором труда на богословскую тематику, имприматур (лат. imprimatur — «да печатается») — окончательная санкция высокопоставленного иерарха (обычно епископа) на публикацию этого труда.