Флагелляция в светской жизни
Шрифт:
А мама наносила мерные удары, стараясь, чтобы для меня они были как можно чувствительнее. Часто она монотонно приговаривала: Ага, что, больно? Больно? А так — больно? А вот так? А так? Будешь мать слушать? Будешь? Будешь?
Потом неожиданно мама меня отпускала и говорила, чтобы я вставал и одевался. Повесив ремень на место, она вела меня в ванную и помогала умыться. Потом я должен был просить у мамы прощения и обещать исправиться. Обычно я так и делал.
Примерно неделю после порки мы жили душа в душу с мамой. Она на меня не повышала голос, не ругала, всегда прощала мелкие проступки.
Порка секретарши
Место
Грета тщательно готовилась к первому корпоративному празднику на новом рабочем месте. Да еще и с холостым, вроде как, начальником. Короткое бежевое платье, светлые туфли, удачно подчеркивающие стройные ноги черные чулки. В отличие от большинства немок, она обладала довольно миниатюрным телосложением, симпатичным личиком и рыжей копной волос. Обозрев себя в зеркало, она пришла в восторг, хотя сторонний наблюдатель счел бы ее внешний вид несколько безвкусным и несколько вульгарным. Взгляды мужчин на улице, прилипавшие к ногам, только добавили ей уверенности в себе. Грета, как многие немецкие женщины, была неплохо образованна, амбициозна, однако ее амбиции были однобоки — она хотела вести праздную жизнь домохозяйки, и желательно не слишком при этом напрягаться. Собственно, именно это и заставило ее устроиться в крупную английскую фирму секретаршей — немецкие зажиточные бюргеры все как один прижимисты, и о служанке, которая возьмет на себя тяжелые работы по дому, можно даже не мечтать.
Девушка взяла бокал шампанского и присела на подлокотник кресла, кокетливо демонстрируя длинные ноги. Дичь, на которую она охотилась, пока отсутствовала… Впрочем, она не скучала, посылая обворожительные улыбки проходящим мимо сотрудникам. Сотрудники, в зависимости от возраста и статуса, либо мило краснели, либо одобрительно пробегали взглядом по округлым коленкам, однако ни один не подошел начать разговор. Наконец дверь в очередной раз отворилась, и все празднующие потянулись почтительно здороваться с начальством. Начальство, настоящий английский джентльмен средних лет, вел под руку женщину в красном.
Поздоровавшись со всеми, Ричард, директор, представил свою спутницу:
— Прошу любить и жаловать — Мэри!
Грета насторожилась. Продолжения вроде «она моя супруга» не последовало, да и Мэри сразу отделилась от спутника, однако подозрительность не проходила. Впрочем… да что она может, сушеная английская вобла? Девушка мельком посмотрелась в темное стекло, облизнула губки и двинулась в атаку на дальний угол комнаты, где Ричард что-то бурно обсуждал с замом по развитию. Подхватив по пути два бокала пунша, она приблизилась к Ричарду и мурлыкающим голосом произнесла:
— Сэр, вы так напряжены… Не угодно ли вам немного расслабится и выпить глоток пунша.
Зам, наблюдающий эту сцену, незаметно покосился на директора. Тот еле заметно кивнул, и менеджер перешел в следующую группку общающихся, оставив начальство наедине с секретаршей.
Грета не заметила переглядываний, томно строя глазки Ричарду, но обрадовалась исчезновению мешавшего сотрудника. Ее не насторожило даже то, что больше никто из празднующих не стал подходить к шефу, а девушки из других отделов о чем-то тихо зашушукались и захихикали. Она стреляла глазками, аккуратно обнажала все большую поверхность бедер и была уверена в успехе — глаза
Пройдясь по коридору, директор свернул в одну из комнат. Обстановка была простая — кровать, шкаф, да пару стульев с высокой спинкой. Секретарша сверкнула глазками, грациозно опустилась на кровать… Но тут дверь распахнулась, впустив Мэри. Замок защелкнулся…
Грета вскочила, победно поглядывая на соперницу. Однако Ричард не высказал ни малейшей растерянности, лишь насмешливо поглядывал на свою секретаршу. Смешная девчонка… Неплохая, но молодая и глупая. Неужели она не понимает, что не первая такая умная на его пути? Он взглянул на Мэри, в очередной раз восхитившись ее точеной фигурой, обрисованной длинным платьем, ее уверенностью в себе, ее яркой внешностью, позволяющей носить золотые украшения и не казаться вульгарной — Мэри была настоящей леди. Холодной, уверенной, величественной…
— Дорогая, твой черед. Очередная секретарша, ее зовут Грета. Прошу любить и жаловать…
Добавил:
— Но не жалеть!
Мэри присела на стул и насмешливо посмотрела на онемевшую от возмущения и все еще ничего не понимающую девушку.
Директор подошел к Грете и вдруг ловким движением отправил на колени Мэри. Скомандовал:
— Лежать! Теперь слушай — мне нужна сотрудница, которая будет работать, а не направлять все свои силы на кокетство, ясно тебе? Не ты первая, красавица, к сожалению, моя предыдущая вразумленная секретарша ушла в декрет. Мэри, дорогая, вправь ей мозги.
Холодно улыбаясь, леди в красном потянула на себя подол платья, обнажая подвязки и белые трусы. Грета все еще не верила… Она попыталась злобно ощериться на Мэри, надеясь, что охмуренный ею Ричард вступится за нее и выгонит эту треску вон, но… Тот пригвоздил ее тяжелым взглядом к ненавистным коленям и сообщил:
— Или мы вправляем тебе мозги на место сейчас, дорогуша, или ты уволена.
И вышел.
Мэри спокойно произнесла:
— Ну что, юная леди, у вас есть выбор. Или вы хотите сохранить свое место, и тогда лежите спокойно сейчас, или можете брать расчет.
Грета, скрипнув зубами, промолчала, однако не дернулась.
— Что ж… Думаю, вам нелишне будет узнать, чем отличается немецкое воспитание от английской дисциплины.
Мэри спокойно спустила с девушки трусы, и первый шлепок опустился на зад воспитываемой. Секретарша не дернулась, дав себе слово достойно перенести происходящее и хотя бы так досадить этой грымзе. Правда, ее никогда не шлепали… Но первый шлепок, хоть и был достаточно сильным, был вполне терпимым.
Мэри методично продолжала, сопровождая свои слова резкими шлепками:
— Запомните, леди, в ваши обязанности не входит кокетство с начальством. Вы должны уметь следить за собой. Вы должны уметь сохранять достоинство. Вы должны научиться думать, прежде чем что-либо делать…
Грета уже на втором предложении не удержалась и недоуменно дернулась — оказывается, если не останавливаться, ладонью можно причинить значительные… неудобства заду. К пятому предложению она уже вовсю пыталась увести ягодицы в сторону от карающей руки. Вскакивать она решалась, боясь потерять работу, а когда девушка, не выдержав, попыталась прикрыться правой рукой, Мэри поймала ее за запястье и надежно зафиксировала руку на пояснице. «Вот гадина!» — бродили злобные мысли в рыжей голове. «А сама то как в люди выбралась??!»