Флейта для чемпиона

Медведев Валерий Владимирович

– Ну и что, что твоя сестра не будет с тобой заниматься? успокаивал Вадим Геннадия.
– Ну и что?..

– Я тогда в вуз не поступлю. В школе на слух я ничего усвоить не могу. Дома один тоже. А когда Татьяна мне объясняет, я всё понимаю, - сказал Геннадий огорчённо и вздохнул тяжело и глубоко, как обиженный ребёнок.

– Займись серьёзно спортом, - посоветовал Вадим, - получи разряд, и тебя в любой вуз примут без всяких экзаменов. Ты и так хорошо прыгаешь, а если подзаймёшься...

– Гениальная идея!
– подпрыгнул от радости Геннадий.

– Я тебя в ученики к Ларионову

устрою, - прошептал ему Вадим.
– Только придётся платить за тренировку рубль. Деньги будешь передавать через меня. Сам понимаешь: мы живём в век материальной заинтересованности, - подчеркнул он последнее слово.

– Вадька, друг!
– воодушевлённо сказал Геннадий.
– Вот спасибо!..
– Он достал из кармана три рубля.

– А-а, должок?!
– нарочито громко произнёс Вадим, с беспокойством оглядываясь на ребят. Взял трояк и тихо предупредил: - Только ты о деньгах...

– Могила, - кивнул Геннадий и обернулся к Татьяне: - Таня! Знаешь, какая у меня новость?

– И разговаривать с тобой не хочу, - отрезала Татьяна. Птица-секретарь. Брат мой - враг мой. И заниматься с тобой не буду! И в вуз ты не попадёшь!..

– Попаду!
– подмигнул он.
– И без всякой твоей помощи. Меня Ларионов в ученики взял к себе. Стану разрядником - и без всяких экзаменов в любой вуз!.. Что, съела?!

– Так тебе и надо...
– Она включила усилитель и сказала в микрофон: - Так вот... К одной учительнице приехал в школу спортсмен на собственной "Волге" экзамены сдавать. Учительница спросила, где находится Северный Кавказ? А спортсмен-то убеждён, что всё северное на севере. И как стал искать Кавказ в тундре!..
– Татьяна взглянула на Геннадия: - Между прочим, это про тебя в твоём спортивном будущем...

Они направились к скамейке.

– Не слушай её!
– крикнул вдогонку Вадим.

– Я тебе в сотый раз повторяю, - рассердилась Елена на "медсестру", - Мухина, тебе доверяется портфель с золотыми медалями. Храни как зеницу!

– А вдруг Гусь...
– нерешительно отнекивалась та.

– Ты у нас самая сильная из девушек!
– заявила Елена.

– Так лучше дать самому сильному из юношей, - встрепенулась Светлана.

– У самых сильных юношей Гусь может отобрать, хоть и расписку дал, а у самой сильной девушки не посмеет Елена решительно и безоговорочно протянула портфель Мухиной и оглянулась по сторонам. Сидякин метрах в десяти от неё прибивал к столбу картон с изображением парящего над планкой Ларионова.

– Тарас, - окликнула его Елена

Сидякин подбежал к ней с гвоздями во рту и молотком в руках.

– Где флейта для чемпиона?
– тихо спросила она Тараса.

Тарас взглянул на ручные часы.

– С минуты на минуту должен быть здесь.

– Пора бы и начать свистеть.

– Рисунок - это тоже в своем роде художественный свист!
– сказал Тарас.
– Я же Ларионова ещё и маслом рисую. Тоже свист.

– Свист, - согласилась Лена, - да не тот!.. Музыкальная золотая картина, я надеюсь, получится, - сказала она Тарасу, имея в виду ларионовский портрет маслом.

После слов "золотая картина" Лена махнула рукой в смысле, мол, сколько можно об одном

и том же. Махнула рукой и ушла.

На словах "золотая картина" из густых кустов сирени, у глухой стены, высунулся Гусь и снова спрятался.

– Не храни, как зеницу, мне из них все равно ни одна не достанется...
– грустно сказал Тарас Светлане.

– Не надеешься на медаль - не занимайся спортом, - сказала Светлана Тарасу.

– А вот мне в тебе это и нравится, Тарасик, - не согласилась с Мухиной Таня, - что ты любишь спорт без всяких медалей. Ты спорт любишь за то, что он спорт. Бескорыстно любишь - не то, что мой брат - враг мой.

– Утешаешь... Сама-то в баскетбол лучше всех играешь?!
– обиделся Тарас.

– Я за команду, мне хуже всех нельзя, - вздохнула Татьяна.

А в это самое время Гиви Мебуке, исчезнувший со двора, нахально "снимал" с улицы Ларионова, который делал на балконе зарядку...

Вокруг кинооператора собралась куча любопытных. Глазели, показывали на Ларионова пальцами. А тот делал вид, что вся эта суматоха его не касается.

Проходившая мимо Надежда Фокина в удивлении остановилась и... помчалась во двор.

– Ну, Леночка, поздравляю!
– подбежала она к Гуляевой.
– Кто-то из кворума такой штопор Ларионову придумал!

– Какой ещё штопор?
– вздрогнула Елена.

– Кинодокументалист здесь с кинокамерой от Ларионова не отходит! Каждый шаг его снимает! Теперь уж у него, наверное, голова закружится - семь витков и в штопор! И...

– Ой, Надежда, я что-то боюсь...
– призналась Елена.

– Здравствуйте, - с иронией заметила Надежда.
– Сама же говорила: "Тот Ларионову службу сослужит, кто Ларионову голову вскружит".

– Да, но я не этого боюсь, я боюсь, что почему-то он не только Ларионова снимает, а и тех, кто из кворума!.. Меня вот с Леонидом снимал...
– пробормотала Елена.

– Ну и что? Королю же кружит голову не сам король, а его подчинённые!.. Теперь ещё...
– Надежда что-то зашептала на ухо подруге.

– А может, не надо, чтоб за другую команду?
– испугалась Лена.

Надежда быстро подошла к Тарасу и тоже что-то стала ему шептать.

– Как это не надо?
– отмахнулся Тарас.
– Зазнаваться - так по-настоящему.

– Тем более, что всё равно Ларионов на это не пойдёт, - сказала Надежда.

– Если не пойдёт, тогда надо!..
– решительно заключила Елена.

Незаметно для всех Леонид Толкалин подкрался к висящей на ветке дерева курточке и опустил в карман записку. Сделав это, он огляделся по сторонам и поспешно ушёл.

Взглянув на часы, Елена кивнула Виктору-диктору. Виктор-диктор кивнул Гуляевой и поднёс к губам микрофон:

– Вениамин Ларионов совершил 35 прыжков и не забрался на фантастическую высоту, как все от него ожидали. Масюков преследует лидера, но, может быть, это чисто тактический ход Ларионова. Прыгать придётся около месяца, и на такой марафонской дистанции, может быть, самое главное, - это распределить свои силы. Вот в сектор для прыжков в высоту выходит Геннадий Цветков. Вслед за ним будет прыгать сам фаворит наших олимпийских игр по марафон-прыжкам - Ларионов.