Флинг
Шрифт:
– Каждый раз, увидев знакомого актера, ты спрашиваешь, где он снимался раньше, – напомнила Тара. – Потом десять минут копаешься в Википедии, ищешь всю фильмографию какого-нибудь актера из списка Б, вместо того чтобы просто смотреть фильм.
– К счастью, мы смотрим наше свадебное видео, так что на экране все будет понятно, – сказал Колин, беря пульт и включая воспроизведение.
На экране появились титры: «Это видео посвящено празднованию свадьбы Колина О’Хары и Тары Фитцсимонс». Все сменилось вступительным снимком у собора, на котором присутствовали люди в строгих костюмах.
Внезапно на экране появился бодрый и энергичный Рори, на носовой перегородке которого белели снежинки некоего порошка.
– Боже милостивый, Рори был под кайфом на нашей свадьбе? – потрясенно спросила Тара.
– А ты ожидала чего-то другого? – Колин рассмеялся. – Верно, он родился с серебряной ложкой во рту.
Рори начал говорить прямо в камеру.
– Оператор, как вы называете похороны для двух человек?
Оператор не ответил.
– Свадьба! – воскликнул Рори и истерически рассмеялся.
– Он действительно единственный в своем роде! – усмехнулся Колин.
– Очень на это надеюсь, – проворчала Тара.
– Надеюсь, где-то там специально для него еще есть женщина, – сказал Колин, потягивая вино.
– Да поможет ей Бог!
На экране появился бывший босс Тары Том О’Мэлли.
– О боже, посмотри на Тома! – сказала Тара, и ее сердце наполнилось радостью.
– А теперь послушай меня, Тара, – игриво обратился Том к оператору. – Я знаю, ты сейчас трудишься в Дублине на своей большой престижной работе. Но когда ты вернешься навестить меня в «О’Мэлли»?
– Благослови его Господь! – сказала Тара. – Я такая плохая – не навещала его столько лет!
Колин промотал запись вперед, к тому моменту, когда Тара вышла из белого ретро-авто и направилась к дверям церкви.
– О боже, я была такой худенькой! – вскрикнула она, не веря своим глазам.
– Такой же и осталась, – рассмеялся Колин.
– Перестань! Сейчас я – выброшенный на берег кит по сравнению с тем, что было тогда. У меня даже намека на животик не было! Все, начинаю кето-диету, – решила Тара.
– Это не безуглеводная? Как насчет твоего сырно-чесночного хлеба? – спросил Колин.
– Буду готовить на аэрогриле, пока мешочек на животе не исчезнет.
На видео, снятом внутри церкви, мелькнуло лицо Колина.
– Боже мой, ты был таким симпатичным! – вздохнула Тара.
– Извини… Я был таким симпатичным? – спросил Колин.
– Ох, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – отмахнулась Тара.
– Представь, если бы я сказал: «Ты была такой хорошенькой!» Началась бы мировая война, – отметил Колин.
Тара знала, что он прав.
Она ничего такого не имела в виду, но если бы на ноге у нее была туфля, она бы воспользовалась ею, чтобы дать ему хороший пинок. Тара прекрасно знала, что Колин по-прежнему красив. Она видела, как смотрят на него другие женщины – даже такие, как Селин. Стресс, вызванный ЭКО, не состарил его, как состарил ее. Иногда она даже жалела, что он такой красивый, и в некоторых случаях ревновала, хотя гордость мешала сказать об этом вслух.
– Ладно, ты прав. Тогда ты был по-мальчишески красив, но сейчас красив по-другому –
– С этим можно поработать. Но, к твоему сведению, мужчинам нужно время от времени делать комплименты. Буквально один комплимент в год поможет нам продержаться, – пошутил он.
На видео Тара шла к алтарю рядом со своим отцом. Увидев его живым на экране, она ощутила острую боль утраты.
– С тобой все в порядке? – спросил, почувствовав ее печаль, Колин.
– Да, просто так странно его видеть… Слишком рано он ушел.
– По крайней мере, он смог выдать замуж свою единственную дочь. Уверен, это многое для него значило, – сказал Колин, обнимая ее за плечи.
На экране все обернулись, чтобы посмотреть на идущую по проходу Тару. Все, кроме Патриции, – матери Колина. Печаль Тары сменилась шоком.
– Посмотри на это: твоя мать даже не обернулась! Я же говорила тебе, что она меня ненавидит, – надулась Тара.
– Она не ненавидит тебя, а просто сосредоточилась на моей реакции, – неуверенно сказал Колин.
– Типичная ирландская мать, помешанная на своем золотом сыне, – проворчала Тара, делая глоток вина.
– Давай просто перейдем к клятвам, – предложил Колин, пытаясь сменить тему.
Он включил перемотку и остановил на том месте, где юная Тара зачитывала с экрана брачный обет: «Знаешь, когда ты впервые вошел в “О’Мэлли”, я не увидела незнакомца. Я увидела кого-то, кого знала всю жизнь, но просто еще не встречала. Я всегда была суеверной, но то, что испытала, когда увидела тебя… Это была любовь с первого взгляда. Из всех пабов во всех городах по всей Ирландии ты должен был войти именно в мой! Это было так, как если бы мы были вместе в прошлой жизни и снова воссоединились. Я знаю, что даже когда мы в конце концов потеряем друг друга в этой жизни, то снова встретимся в другой, несмотря ни на что. Потому что наше пламя горело с начала времен. Судьба всегда найдет способ свести нас вместе и сохранить наш вечный огонь. Я люблю тебя, Колин! Навеки и всегда».
Тара посмотрела на Колина, сидевшего рядом с ней на диване, и увидела слезы в его глазах.
– О боже, ты плачешь? – недоверчиво спросила она.
– Нет, у меня потеют глаза. Наверное, от этого дурацкого благовония, – неубедительно объяснил Колин.
– Я думала, они раздражают нос, а не глаза, – уколола мужа Тара.
На экране со своей клятвой выступал Колин: «Тара, в тот вечер, когда мы встретились, я понял, что нет и не будет другой женщины, которая вызовет у меня такие чувства, которые вызвала ты. Для тебя это была любовь с первого взгляда, но для меня – любовь с первой стычки. Как только мы начали сводить друг друга с ума, я понял, что мы безумно влюблены. Я не знаю, что заставило тебя забраться на заднее сиденье моего мотоцикла в ту ночь, но знаю, что, если бы ты этого не сделала, моя жизнь была бы совсем другой. И сейчас, в этот момент, для меня нет другого места, кроме как здесь, перед тобой, перед всеми нашими друзьями и родными, – места, откуда мы начнем нашу следующую главу. Спасибо за то, что ты сделала меня самым счастливым человеком в мире! Я люблю тебя, Тара! Всегда и навеки».