Флинкс на распутье
Шрифт:
— Я как-то не задумывалась над этим. В правительственном релизе по делу усовершенствователей — единственном доступном источнике информации — говорится, что последний злодей пойман и осужден много лет назад, и что деятельность Общества была надлежащим образом изучена соответствующими структурами.
— Не вся. Кое-что мироблюстители проглядели. — Он хмуро посмотрел ей в глаза. — Они проглядели меня.
Пип наконец успокоилась, усевшись на подлокотник ближайшего кресла. Поскребыш перелетел от Клэрити к матери. Он был настолько напуган эмоциональной вспышкой Флинкса, что забился под крыло
Клэрити растерянно смотрела на юношу, который медленно отстранился от нее. Наконец она улыбнулась, но то была кривая и невеселая улыбка.
— О чем ты говоришь? Ты ведь слишком молод, чтобы быть усовершенствователем… Даже если бы вступил в последние дни существования Общества…
Настала очередь Флинкса безрадостно улыбнуться.
— Клэрити, я не член Общества, я — результат экспериментов. Смешно, не правда ли? На вид я вполне нормальный.
— Да, ты нормальный, — с горячностью подтвердила она. — Самый нормальный из всех, кого я встречала. Застенчивый разве что…
— Я вовсе не застенчив. Я осторожен. Я стараюсь держаться в тени и не оставлять никаких следов.
— Ну, в случае со мной тебе это не удалось. Флинкс, ты должно быть, шутишь. Да и вообще, откуда тебе знать обо всем этом?
— Я был на Мотыльке, когда последние усовершенствователи сцепились с мироблюстителями. Они дрались из-за меня. Но я им не достался.
Флинкс умолчал о том, как ему удалось спастись, потому что сам не до конца понимал, как это случилось.
Клэрити не сводила с него глаз. Он с горькой усмешкой подумал, что она, вероятно, высматривает шишки на темени, узлы на пальцах или что-нибудь в этом роде. Но ничего подобного не найдет.
— Я не был рожден, как обычный человек, Клэрити. Меня сконструировали. Да, да, построили клетка за клеткой, с помощью компьютера. — Он постучал пальцем по виску. — Там, внутри — надругательство над природой. Я — всего лишь рабочая гипотеза. Люди, задумавшие и осуществившие меня, частью погибли, частью лишились памяти. И никто не знает, для чего именно меня создавали. Для властей я такой же преступник, как и любой член Общества. Как только мироблюстители узнают о моем прошлом, я окажусь за решеткой и подвергнусь допросам. Если они решат, что я не представляю опасности, меня, возможно, отпустят. Если же…
— Флинкс, как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью! Ведь ты не обладаешь всей информацией, а значит, не можешь делать никаких выводов!
Флинкс понимал, что его признание не только шокировало Клэрити, но и посеяло сомнения в ее душе. И ее нежные, теплые чувства постепенно ослабевали под спудом этих сомнений. Розовые очки, сквозь которые она до сих пор смотрела на Флинкса, вдруг оказались разбиты. И он опасался, что исправить уже ничего не удастся.
— Флинкс, я не знаю, что и думать. Не знаю даже, можно ли верить хоть одному твоему слову. Ты, кажется, и сам веришь не всему… Я точно знаю только одно: ты добрый, заботливый и отзывчивый. Вряд ли это… — она запнулась, подыскивая слово, — запрограммировано еще до твоего рождения. Эти качества — неотъемлемая часть твоего «я», и именно они мне так нравятся в тебе…
Клэрити говорила искренне, Флинкс это видел и чувствовал. Что-то дрогнуло у него внутри.
— У меня свои
— Но ведь я не знаю, на что способен, — предостерег он Клэрити. — Не знаю самого себя. Взрослея, чувствую, как во мне происходят перемены. Я не о переходе от юности к зрелости. Все гораздо серьезней. Вот здесь. — Он снова прикоснулся к виску.
— Какие перемены?
— Не знаю. Это невозможно выразить. Такое ощущение, будто со мной происходит что-то сверхважное и я не способен контролировать этот процесс. Раньше думал: ничего страшного, я разберусь в переменах и смогу приспособиться. А теперь я вовсе не уверен в этом.
Чем старше человек, тем легче ему находить ответы на свои вопросы. Со мной же все наоборот, я до сих пор получаю только вопросы. Порой это выводит из себя. — Заметив испуганное выражение лица Клэрити, он поспешил успокоить ее: — Я не имею в виду, что мне хочется крушить все вокруг. Просто временами я ощущаю полную беспомощность и растерянность.
Она криво улыбнулась:
— Флинкс, со мной тоже так бывает. И со всеми. Знаешь, если мы будем вместе, если ты будешь испытывать ко мне те же чувства, что и я к тебе, нам удастся все разузнать. У меня есть доступ к секретным базам данных. Моя служебная репутация безупречна. «Колдстрайп» — небольшое предприятие, но у нас отличные связи.
Флинкс отрицательно покачал головой:
— Тебе ни за что не добыть сведений о деятельности Общества. Церковь держит их за семью замками. Я это знаю, уже пытался туда проникнуть. Если к правительственным архивам можно подобрать ключик, то с Церковью этот номер не пройдет.
— У нас пройдет. Когда человек любит, он горы свернет.
— А ты уверена, что любишь?
— Гм… Позволишь небольшую натяжку?
— Нет. Так ты уверена?
— Теперь — не совсем. Я думала, что да, но скажи, в чем можно быть уверенным до конца? — Ее улыбка выровнялась. — Видишь ли, не одного тебя тревожат перемены. Я только не возьму в толк, почему ты меня отталкиваешь, ведь все, чего я хочу, — это понять и помочь.
— Потому что я опасен. Разве это не ясно?
— Вовсе нет. Неужели ты думаешь, что если горе-ученые покопались в твоих генах, это автоматически превращает тебя в угрозу обществу? Вот смотрю я на тебя и вижу просто симпатичного паренька, который чуток сомневается в себе и в своем будущем. Этот паренек головой рискнул, чтобы меня выручить, а ведь вполне мог бросить меня на произвол судьбы и жить себе дальше припеваючи. Объясни, почему я должна тебя бояться?
— Потому что я — бомба замедленного действия. И никому не известно, когда и с какой силой она взорвется.
— Бомба? Ха! Насколько я помню, усовершенствователи пытались улучшить человеческую породу. И если ты — положительный результат их эксперимента, то мне совершенно не о чем беспокоиться.
— Клэрити, неужели ты так ничего и не поняла?
Она шагнула вперед, чтобы обвить его руками и попросить: «Вот и помоги мне понять, Флинкс!» Но сделать этого не успела.