Флорентийка и султан
Шрифт:
– Да...– протянул одноногий пират.– Сейчас вахтенный на фрегате поднимет тревогу.
– Поднимет,– меланхолично согласился Лягушонок.
– Нас повесят.
– Повесят.
Одноногий пират неожиданно посмотрел на своего юного друга, как будто только сейчас впервые увидел его.
– А ты зачем здесь сидишь?
Равнодушно глядя на воду, Лягушонок ответил:
– Держу трон.
– А зачем его держать, если нас повесят?
Лягушонок пожал плечами.
– Не знаю.
Капитан Рэд пожевал губами.
– Плыви-ка
Лягушонок покачал головой.
– Не могу.
– Почему?
– Вы – мой капитан. Я не могу вас бросить здесь одного. Если уж нам суждено умереть, то лучше делать это вместе.
С фрегата донесся крик вахтенного:
– Тревога! Свистать всех наверх!
Капитан Рэд как бы между прочим заметил:
– Ну вот, сейчас за нами пришлют шлюпку.
Со стороны фрегата донесся какой-то шум, крики и, спустя некоторое время, у борта показались головы матросов. Они что-то кричали, показывая пальцами на двух неудачливых пиратов.
Потом заскрипели шкоты, и с фрегата на воду стали спускать шлюпку.
– Лягушонок,– сказал капитан Рэд,– посмотри повнимательнее... ты видишь лучше меня... Офицер с ними есть?
Лягушонок вытянул шею.
– Есть. На корме стоит.
– Ясно,– спокойно сказал одноногий пират.– Значит, повесят еще до утренней полувахты.
– Нет,– возразил Лягушонок.– До полудня.
– Значит, у нас еще есть время подышать соленым воздухом. Скажи мне, Лягушонок, чем вы там занимались под кроватью?
– Целовались,– простодушно ответил юноша.
– Ну и как? – спросил капитан Рэд.
Лягушонок улыбнулся.
– Хорошо...– мечтательно произнес он.– Я бы даже согласился быть повешенным еще до утренней полувахты в обмен на поцелуй...
Капитан Рэд недоуменно посмотрел на юношу.
– В обмен всего лишь на один поцелуй?..
– Ага,– кивнул тот.– У нее такие губы... Прежде мне никогда не доводилось даже дотрагиваться до такой женщины.
Капитан Рэд засопел.
– Да, дорогая штучка... Всех моих дукатов не хватило бы, чтобы купить такую. Наших и вовсе задаром можно было взять, якорь их раздери! А все-таки Луиза была хороша!..
Мерно скрипя уключинами, шлюпка под командованием офицера с фрегата «Эксепсьон» медленно приближалась к цепи, перегораживающей выход из бухты Провидения.
– Хоп! Хоп! Хоп! – мерно задавал ритм боцман. Когда шлюпка была уже совсем близко, капитан Рэд с сожалением сказал:
– Знаешь, мой юный друг, одна мысль о том, что на этом троне будет сидеть какой-нибудь ублюдочный король, заставляет меня внутренне негодовать.
Услышав эти слова, Лягушонок словно очнулся ото сна. Он резко обернулся и пристально посмотрел в глаза своего капитана.
Лягушонок знал, что означает такой выспренный, высокопарный стиль.
– Вы думаете, нам удастся спастись? – с надеждой спросил он.
– А что, тебе хотелось бы быть
– Но что мы сможем сделать, если нас закуют в кандалы?
– Бамако тоже был закован в кандалы. И ничего. Сидит где-то там во дворце и считает до десяти тысяч.
– Бамако...– задумчиво повторил Лягушонок.– Надо было его с собой взять.
– Чтобы этот старик с подагрой тут же поднял тревогу? Нет, я верю в Бамако. Он еще должен помочь нам. Из этого мавра получился бы настоящий пират.
– Чертов прилив! – неожиданно произнес Лягушонок.– Если бы вода была ниже, мы успели бы пройти под этой проклятой цепью.
Наконец, шлюпка с «Эксепсьона» приблизилась к выходу из бухты.
Только сейчас пиратам удалось разглядеть, что на корме стоял никто иной, как капитан Дюрасье собственной персоной.
На лице его была такая иронично-издевательская улыбка, что капитан Рэд демонстративно сплюнул, а Лягушонок мрачно отвернулся.
Капитан Дюрасье стоял на корме, небрежно обмахиваясь платком.
День обещал быть жарким. Хотя солнце едва-едва показалось из-за горизонта, морские испарения тяжелой пеленой застилали воздух.
– Доброе утро! – приветствовал пиратов капитан Дюрасье.– Кажется, мы уже где-то встречались?..
И капитан Рэд и Лягушонок не проронили в ответ ни слова.
– Мне кажется, друзья мои,– с улыбкой продолжил капитан Дюрасье,– что у вас плохое настроение. Не хотите ли вы поделиться со мной причиной своего уныния?
Капитан Рэд, держась одной рукой за трон, другой накинул на голову клобук.
– Видеть его не желаю! – сказал он, обращаясь к Лягушонку.– Есть же на свете люди, которые вызывают такое глубокое отвращение. Даже не знаю, почему они так часто попадаются на моем пути.
Капитан Дюрасье, услышав эти слова, самодовольно засмеялся.
– Бог и Закон всегда будут вставать на твоем пути, капитан Томас Бартоломео Рэд!
Одноногий скривился.
– Это ты, что ли, у нас второй человек после Бога на земле? Лягушонок, познакомься. Перед нами римский папа.
– Здравствуйте, ваше святейшество,– буркнул юный англичанин.
Капитан Дюрасье, ожидавший услышать в свой адрес все что угодно, кроме издевательств, побледнел, а один ус у него начал заметно дергаться.
– Наверное, вы думаете, что сейчас я прикажу отвести вас на фрегат и посажу в трюм? Ничего подобного! Вы не будете удостоены такой чести! Бунт на «Эксепсьоне» подавлен, и я не позволю, чтобы ваша нога коснулась палубы судна его королевского величества. За попытку ограбления королевской казны, а также за разбойное нападение на остров вас повесят на главной городской площади при очень большом стечении народа. Впрочем, метод казни будет выбирать господин посол-губернатор. Я думаю, что это доставит ему особенное удовольствие...