Флот вторжения (Книга 2)
Шрифт:
– Что случаться?– спросил охранник на ломаном немецком.
– Должно быть, съел что-то плохое, - слабо простонал Русси.
Малая часть его, которая не так активно хотела умереть, отметила, что он даже говорит правду, - наиболее эффективный из изобретенных способов лжи. Однако все остальное существо Русси чувствовало себя так, словно его растянули, точно веревку, завязали узлами, а потом пропустили между пальцев великана.
Еще несколько ящеров заглянули к нему в кабинет из коридора. Там стояли и люди, выглядевшие более испуганными,
Один из ящеров включил портативную рацию и что-то сказал туда. Из динамика послышался ответный, хрустящий и шипящий, голос. С неудовольствием охранник вошел внутрь кабинета. Он вновь что-то сказал в рацию, затем поднес ее к Русси. Мойше услышал голос Золраага.
– Вы больны, герр Мойше?– спросил губернатор. Теперь он вполне сносно говорил по-немецки.– Вы настолько больны, что не сможете сегодня выступать на нашем радио?
– Боюсь, что так, - закряхтел Русси.– Мне очень жаль, - добавил он, впервые за день солгав.
– Мне тоже жаль, герр Мойше, - ответил Золрааг.– Мне нужно было ваше выступление по поводу бомбардировки Вашингтона, о чем мы предоставили бы вам всю информацию. Я знаю, вы сказали бы: это показывает, что вашим соплеменникам нужно прекратить их глупую войну против нашего превосходящего оружия.
Русси снова застонал, частично от слабости, частично оттого, что ждал подобных слов от Золраага.
– Ваше превосходительство, сегодня я не в состоянии говорить. Но когда поправлюсь, честно скажу о том, что сделали ваши силы.
– Уверен, мы договоримся о том, что вы скажете, - ответил Золрааг. Губернатор пытался быть дипломатичным, но еще не овладел этим искусством. Он продолжал: - А сейчас вы должны справиться с болезнью. Надеюсь, ваши врачи смогут вылечить вас.
– Благодарю вас, ваше превосходительство. Эта болезнь обычно не имеет смертельного исхода.
– Если хотите, мои охранники доставят вас из вашего кабинета домой.
– Благодарю вас, ваше превосходительство, не надо, - отказался Русси.– Я хотел бы как можно дольше сохранять иллюзию свободы действий.
Едва произнеся эти слова, он тут же пожалел об этом. Лучше бы ящеры думали о нем как о послушной марионетке. Мойше надеялся, что Золрааг не поймет его слов.
Но губернатор понял. Хуже того, он согласился:
– Да, эту иллюзию стоит сохранять, герр Мойше.
Что ж, он лишь подтвердил, что свобода Русси является иллюзией. Даже в своем истерзанном, тошнотворном состоянии Мойше почувствовал, как его охватывает гнев.
Губернатор что-то сказал на своем шипящем языке. Охранник с рацией ответил ему, затем с явным облегчением выскользнул из кабинета Русси. Все ящеры покинули еврейскую штаб-квартиру. Русси слышал, как их когтистые лапы стучат до линолеуму.
Спустя несколько минут в кабинете появился Анелевич.
– Да, воняет у вас так, словно канализационную
Русси отдался во власть практических забот боевого командира. Он позволил Анелевичу вести себя за руку вниз по лестнице. На улице их ждал велосипед с коляской. Анелевич усадил туда Мойше, сам забрался на маленькое седло и крутанул педали.
Со свинцово-серых небес посыпал дождь. Мордехай Анелевич протянул руку и надвинул козырек кепки, чтобы дожди не попадал в глаза.
– Завтрашней ночью мы нападем на передатчик, - сообщил он.– До этого момента оставайтесь бальным.
– А что будет, если вам не удастся повредить его? Раздавшийся смех Анелевича имел мрачный привкус:
– Если мы не уничтожим его, то произойдут два события. Первое: кое-кто из моих бойцов погибнет. И второе: вам придется продолжать принимать лекарства, так что через неделю вы, быть может, будете очень завидовать погибшим.
Ревя моторами, "Ланкастер" с грохотом промчался по взлетной полосе. Самолет трясло и мотало, пока он набирал скорость. Неделю назад бомбы ящеров повредили полосу, и починить ее успели кое-как.
Джордж Бэгнолл испытывал истинное облегчение, что сейчас не нужно взлетать с полным боезапасом. Бомбы - штучки тонкие: от тряски, того и гляди, какая-нибудь может взорваться, а там... наземной службе придется латать еще одну дыру, и преогромную.
Бомбардировщик взмыл в небо.
– Удивительно, каким легким стал "ланк" без груза, - усмехнулся пилот Кен Эмбри.– Ощущение такое, словно я лечу на "спитфайре".
– Думаю, все это игра нашего ума, - отозвался Бэгнолл.– Радарная установка не может быть легче, чем штатный боезапас, который мы обычно таскаем.– Бортинженер включил внутреннюю связь.– Как дела, оператор Гольдфарб?
– Похоже, нормально, - прозвучало в наушниках.– Далеко видно.
– На это и рассчитывали, - ответил Бэгнолл.
Радарная установка, поднятая на несколько миль над землей, охватывала намного больший участок пространства, значительно раньше засекала приближение самолетов ящеров и давала английской службе ПВО несколько дополнительных ценных минут на подготовку. Когда "ланк" набрал высоту, Бэгнолл задрожал, невзирая на теплый летный костюм и мех. Он включил кислородный прибор и вдохнул обогащенный воздух, ощущая резиновый привкус шланга.
Голос Гольдфарба был полон энтузиазма:
– Если бы мы могли держать в воздухе всего несколько самолетов, они бы заменили собой всю наземную радарную сеть. Конечно, - добавил он, - по таким самолетам ящеры тоже будут лупить.
Бэгнолл старался об этом не думать. В самые первые дни вторжения ящеры нанесли тяжелые удары по сети британских радарных станций, и с тех пор как самолетам, так и силам противовоздушной обороны приходилось вести бой вслепую. Теперь люди пытались вновь обрести зрение. Вряд ли ящеры беспрепятственно это допустят.